У Боба на это всегда был ответ: «Вы же не знали, что я ошибался! Так что надо было быть умнее!»

Единственным изменением в диатрибах Боба было то, что на целую неделю он охрип, а когда голос вернулся, то стал ниже. Для ребенка, который всегда был таким малорослым, даже для своего возраста, половое созревание – если это было оно – наступило определенно рано. А может быть, он просто своим бесконечным ворчанием повредил себе голосовые связки.

Но сейчас, на задании, Боб был молчалив и сосредоточен на ходе боя. Сурьявонг и Боб взошли на вертолеты последними, проверив, что все их люди уже на борту, отсалютовали друг другу и нырнули внутрь. Дверцы закрылись, машины пошли вверх. Они шли на реактивных двигателях над Индийским океаном, сложив лопасти, до самого острова Чедуба – места развертывания. Вертолеты разошлись, набрали высоту, отключили сопла и раскрыли лопасти для вертикальной посадки.

Здесь будут оставлены резервы – люди и вертолеты, чтобы вытащить штурмовую группу в случае отказа техники или непредвиденных осложнений. Боб и Сурьявонг никогда не летали на одном вертолете – чтобы гибель одной машины не обезглавила отряд. И у каждого был запас снаряжения, так что любой из них мог выполнить задачу самостоятельно. Не один раз эта предусмотрительность спасала жизнь людей и позволяла одолевать внезапные трудности – Фет Нои следил, чтобы снаряжения у них всегда хватало, потому что, как он говорил, «средства даются тем командирам, которые умеют их использовать».

Боб и Сурьявонг на месте развертывания были слишком заняты, чтобы разговаривать, но однажды сошлись вместе на несколько секунд, глядя, как группа резерва маскирует вертолеты и прячет их под брезент.

– Знаешь, чего я хочу? – спросил Боб.

– Стать космонавтом, когда вырастешь? – предположил Сурьявонг.

– Наплевать на это задание и полететь на Хайдарабад.

– И нас там убьют, а Петру мы даже не увидим, потому что ее давно вывезли куда-нибудь в Гималаи.

– У меня есть гениальный план, – сказал Боб. – Захватим стадо коров в заложники и пригрозим, что будем убивать их по одной, пока Петру не вернут.

– Слишком рискованно. Эти коровы как ломанутся, так не удержишь. – Но Сурьявонг знал, что невозможность что-нибудь сделать для Петры терзает Боба невыносимо. – Мы это сделаем. Питер ищет источник свежей информации о Хайдарабаде.

– Ага, так же, как он пытается опубликовать планы Ахилла.

Любимая диатриба Боба. Только дело было на задании, и потому Боб был спокоен и говорил с иронией, а не с гневом.

– У меня все готово, – сказал Сурьявонг.

– Увидимся в горах.

Задача была опасной. Противник не мог наблюдать за каждым километром дороги, но научился быстро сосредоточиваться при обнаружении тайских вертолетов, и у отряда все меньше и меньше бывало времени на выполнение задания. А этот пункт почти наверняка будет защищен. Вот почему контингент Боба – четыре из пяти рот – придется бросить на уничтожение защитников и прикрытие группы Сурьявонга, пока она будет закладывать заряды и взрывать дорогу и мост.

Все шло по плану – даже лучше, чем ожидалось, потому что противник, кажется, не знал об их присутствии, когда один солдат махнул рукой:

– Женщина на мосту.

– Гражданская?

– Посмотрите сами, – предложил солдат.

Сурьявонг оставил место закладки зарядов и вылез на мост. Да, там стояла молодая индианка, раскинув руки в стороны.

– Ей сказали, что мост сейчас будет взорван и нам все равно, будет кто-нибудь стоять на нем или нет?

– Сэр, – доложил солдат, – она спрашивает Боба.

– По имени?

– Так точно, сэр.

Сурьявонг снова поглядел на женщину. Очень молода. Одежда грязная и изорванная. Когда-то была военной формой? Местные женщины точно одеваются не так.

Она посмотрела на него и позвала:

– Сурьявонг!

За его спиной солдаты тихо ахнули от изумления. Откуда эта индианка его знает? Сурьявонг несколько обеспокоился. Солдаты надежны почти во всем, но, если они увидят в этом что-то божественное, жизнь может очень сильно осложниться.

– Я Сурьявонг, – ответил он.

– Ты был в армии Драконов, – сказала она. – И ты работаешь с Бобом.

– Чего ты хочешь? – спросил он резко.

– Я хочу поговорить с тобой наедине, здесь, на мосту.

– Не ходите, сэр! – вмешался один из солдат. – Стрельбы нет, но мы заметили с полдюжины индийских солдат. Вы погибнете, если выйдете.

Что бы сделал Боб?

Сурьявонг вышел на мост – смело, но без всякой спешки. Он ждал выстрела, гадая, что будет сначала – боль, удар или звук. Что быстрее передаст сигнал – слуховой нерв или нервы той части тела, куда ударит пуля? Или снайпер выстрелит в голову и тем снимет вопрос?

Пули не было. Он направился к женщине и остановился, когда она сказала:

– Ближе подходить не надо, иначе они встревожатся и откроют огонь.

– Эти солдаты подчиняются тебе? – спросил Сурьявонг.

– Ты меня еще не узнал? Я Вирломи. Окончила Боевую школу раньше тебя.

Имя это он знал. Но лица узнать не мог бы.

– Когда я там учился, тебя уже не было.

– Девушек в Боевой школе было мало. Я думала, легенда сохранится.

– Я о тебе слышал.

– Здесь я тоже легенда. Мои люди не стреляют, поскольку знают, что я здесь делаю. И я думала, что ты меня узнал, потому что твои солдаты по обоим склонам этой лощины не стреляют в индийских солдат, хотя и обнаружили их.