Тарик выкарабкался на лед. Роллан подал ему руку и помог отползти подальше от трещины. А из воды вынырнул тюлень и уселся на краю лунки.

– Не убивайте этого тюленя! Умоляю! – заорал Конор.

Одна из женщин хохотнула.

– Зачем же, – сказал она. – Это мой дух зверя.

От удивления Конор разинул рот и уставился на нее во все глаза, но быстро опомнился и стал помогать Тарику. Однако ему не давала покоя мысль, что это весьма странные отношения между человеком и духом зверя, ведь питалась женщина тюленями.

Тарик лежал на льду. Его била дрожь, а губы посинели.

– Надо скорее идти, – сказала женщина.

– Но Тарик… – начала было Абеке.

– Он пойдет, – перебил ее повар. – В такой холод надо двигаться, иначе насмерть замерзнешь.

Тарик кивнул, встал и пошел.

Все, кроме него, по очереди тащили тяжелые тюленьи туши в ледяную деревню арду. Там другие жители забрали и разделали туши, приготовив еду. Женщины помогли Тарику снять мокрую одежду и переодеться в сухое.

Арду предложили путешественникам сесть на стулья из утрамбованного снега. Некоторые из жителей принесли барабаны, обтянутые звериной кожей, и стали бить в них, громко и монотонно напевая. Пир начался. У Конора нетерпеливо урчал живот, но потом он увидел угощение.

Судя по всему, арду ели мясо сырым. Женщина протянула Конору дрожащий, точно желе, розовый кусок с прослойкой коричневого мяса. Конор быстро догадался, что это жир.

Этот розовый жир арду ели в первую очередь: с упоением хлюпая и чавкая, они засасывали его в рот. Делали они это с таким аппетитом, что у Конора неожиданно потекли слюнки.

Он откусил кусочек. Какая гадость! На вкус как холодный, маслянистый жир, который трудно прожевать. Но Конор понял, что в морозной Арктике чем больше на теле жира, тем тебе теплее и удобнее. Он откусил кусок и, задержав дыхание, проглотил. Коричневое мясо было мягкое, как сырая рыба, и очень соленое. Такое чувство, будто глотнул морской воды.

А девочкам, как особое угощение, предложили костяные чашки, наполненные белой студенистой массой. Они ее съели, а потом им сказали, что это тюленьи мозги.

– Очень нежные, – сказала Майя.

Мейлин же покачала головой и будто позеленела. Тарик, который держал в руках небольшую чашу с мозгами, стал покачивать головой вперед-назад и запел: «Мозги тюленьи, мозги тюленьи – просто объеденье. Мозги тюленьи, мозги тюленьи, нежные, вкусные – неземное наслажденье!»

Роллан и Конор переглянулись, потеряв дар речи. Тарик перестал петь и снова стал серьезным.

– Мне ведь не показалось? – спросил Роллан. – Тарик, ты и правда пел сейчас песню про тюленьи мозги?

Абеке кивнула и расплылась в улыбке, показав свои ослепительно белые зубы:

– Хочу еще послушать.

Тарик выглядел таким серьезным, что Конор не сомневался: наставник никогда не признается, что пел подобную песню, что уж говорить об исполнении на бис…

– Мозги тюленьи, – запел Тарик, – мозги тюленьи. Любовь моя сильна к вам – нет сомненья. Не ешь тугие жилы… Нет, не могу, – сказал он, отставляя чашку. – Не могу заставить себя съесть тюленьи мозги.

– Ну вот, Тарик, – усмехнулся Роллан. – Подмочил свою репутацию сурового воина. Иди-ка поглодай сырые кости!

Тарик слабо улыбнулся.

– В детстве, когда мать давала нам с братьями что-то невкусное, мы придумывали песню, чтобы убедить себя, что это вкуснятина. У меня хорошо получалось с лимской фасолью и капустой, а вот с мозгами ничего не выходит.

Абеке взяла чашку Тарика.

– А я не против. Дома в деревне мы ели любую часть животного, которое убивали на охоте, прямо как арду.

Поднося ложку ко рту, она встретилась взглядом с Ролланом. Конор увидел, что тот едва заметно кивнул. Казалось, Роллан и Абеке делятся друг с другом опытом ценить каждый кусок пищи.

Конор, когда рос, никогда не питался деликатесами, но и не голодал. Даже в самые скудные времена у них на столе была баранина, желуди, хлеб, дикая спаржа и суп из клевера и одуванчиков. Но в засушливой Окаихи, где выросла Абеке, или на мощеных улицах Конкорбы, где скитался Роллан, не росли дикие растения и не водились овцы. Конор понял, что жил не так уж и бедно.

Но есть ли нынче у его семьи баранина? Последние вести из дома были неутешительные: они потеряли часть стада и уже не могли позволить себе запасать пищу. Конор откусил бордовый кусочек печени и попытался представить, что его семья сейчас радовалась бы и такой еде.

Пир продолжался весь вечер. Когда доели мясо и жир, очередь дошла до внутренностей, которые подавали на костяных ножах. Потом оставшиеся части тюленей измельчили, потушили на медленном огне и подали в мисочках.

Напоследок женщины принесли маленькие розовые булочки, которые мужчины-арду радостно расхватали. Откусив кусочек, Конор понял, что они приготовлены из тюленьего жира, возможно, смешанного с мукой и чем-то сладким. Неожиданно для себя Конор потянулся за второй.