Шрифт:
У нас есть долги, которые мы должны оплатить. Если мы не рассчитаемся с ними, мы возьмем их с собой в другую жизнь… чтобы отработать их там. Ты растешь, оплачивая свои долги. Некоторые души растут быстрее остальных. Когда ты находишься в физическом теле и прорабатываешь все, ты прорабатываешь жизнь. Если что-то мешает вам… оплатить долг, вы возвращаетесь на план воспоминаний и там вы ждете, когда душа, перед который вы в долгу, придет к вам. И затем вас обоих могут вернуть в физические тела одновременно, вам позволяют вернуться. Но именно ты определяешь, когда возвращаться. Ты определяешь, что необходимо сделать, чтобы оплатить долг. Ты не будешь помнить предыдущие жизни… только ту, что только что завершилась. Только души высшего уровня — мудрецы — могут помнить историю и все произошедшие события… и помогать нам, учить, что и как делать.
Существует семь планов… Семь планов, через которые мы должны пройти перед тем, как вернуться. Один из них — план перехода. На этом плане определяется, что вы возьмете с собой в следующую жизнь. У нас у всех есть… доминирующая черта. Это может быть жадность, похоть, но какой бы она ни была, вы должны искупить долги перед другими людьми. Затем вам нужно превозмочь эту черту. Вы должны победить жадность. Если вы не сможете, то когда вы вернетесь, вам придется нести эту черту дальше, в другую жизнь. Бремя станет более тяжким. И так с каждым разом — если в текущей жизни вам не удалось победить свой порок, следующая жизнь будет более тяжелой. А если у вас все получится, то вам дадут легкую жизнь. Поэтому вы сами выбираете, какую жизнь вам проживать. В следующей стадии вы сами ответственны за свою жизнь. Вы сами выбираете ее.
Кэтрин замолчала.
Было очевидно, что это послание исходило не от Учителя. Он назвал себя «те, кто находятся на более низких планах» по сравнению с теми душами, что занимают более высокое положение — «мудрецами». Но то, что он передал, было очень понятно и полезно. Мне было очень интересно, что собой представляют пять других планов и каковы их отличительные особенности. Была ли стадия обновления одним из этих планов? А как насчет стадии обучения и стадии принятия решений? Всё учение, которое передавалось в посланиях другими душами из разных измерений духовного плана, было очень последовательным. Способы доставки информации были разными, грамматическая форма и структура фраз отличались, изысканность стихосложения или словарный запас отличались; но содержание было неизменно последовательным. Таким образом, у меня формировался систематизированный объем духовного знания. И знание это воспевало любовь и надежу, веру и милосердие. В нем рассматривались добродетели и пороки, долги перед другими и перед собой. В нем так же говорилось о прошлых жизнях и духовных планах, на которые мы попадаем между жизнями. В нем говорилось о развитии души путем обретения гармонии и нахождения баланса, любви и мудрости и пути к мистическому и экстатическому единению с Богом.
При этом я получил много практических советов: о ценности терпения и ожидания; мудрости природного баланса; искоренении страхов, особенно страха смерти; о необходимости научиться доверять и прощать; о важности умения не судить других и не прерывать чужие жизни; о накоплении и применении силы интуиции; и, возможно, самый важный из всех — о том, что надо знать, что мы бессмертны. Мы не ограничены жизнью и смертью, пространством или временем. Мы — это боги, а боги — это мы.
Кэтрин вновь тихо прошептала:
«В каком ты состоянии?» — спросил я.
«Ты знаешь, что он тебе должен?»
«Ребенке твоей сестры?» — повторил я.
«Стефани? Что ты должна знать о ней?»
До этого момента Кэтрин ни разу не упоминала о своей племяннице.
«Она близка тебе?»
«Найти кого?» — в замешательстве спросил я.
Позже я узнал, что сестра Кэтрин и ее будущий муж отдали свою дочь на усыновление, когда она была еще младенцем. В то время они сами были подростками и еще не были женаты. Усыновление организовала Церковь. После этого никакой информации о ней не было.
«Да. — согласился я. — Когда придет время».
«Какая еще информация есть у него для тебя?»
Она замолчала.
«Ты устала?» — спросил я ее.