Шрифт:
«Ты можешь назвать дату?»
«Есть ли там люди, известные тебе?»
«У вас есть дети?»
Очень интересным было то, как она подбирала слова — в несколько устаревшей манере, совсем не в том стиле, который был ей свойствен в настоящем.
17
Имеется в виду — в настоящей жизни Кэтрин.
«Твой отец там?»
Итак, я был прав. Мы снова вернулись на тридцать пять веков назад.
«Что я там делаю?»
«Что еще ты знаешь обо мне?»
«Ты знаешь других членов моей семьи?»
«Ты росла с отцом?»
«Ты ждешь ребенка?»
«Так произошло с твоей матерью?»
«И ты боишься, что то же самое случится и с тобой?»
«Это твой первый ребенок?»
Она сама перескочила в другое время. Ребенок должен был бы вот-вот родиться. У Кэтрин никогда не было детей, а я никогда не принимал роды за все четырнадцать лет моей медицинской практики.
«Где ты сейчас?»
Я велел ей дышать глубже; тогда ребенок родится без боли. Она пыхтела и рычала одновременно. Еще несколько минут тяжкого труда — и ребенок появился на свет. Родилась дочка.
«Теперь тебе лучше?»
«Ты уже знаешь, как назовешь дочку?»
«Вот она, — я импровизировал, — твоя маленькая девочка».
Она была без сил. Я предложил ей немного вздремнуть, чтобы проснуться с новыми силами.
Через одну-две минуты я пробудил ее ото сна:
«Теперь тебе лучше?»
«Тебе нравится этот край?»
«Ты знаешь, как он называется? Что ты отвечаешь, когда путник спрашивает у тебя название местности?»
«Похоже на название греческого города», — предположил я.
Вот это поворот. Так как в той жизни я был ее дядей — а значит, старше и мудрее ее, — то она спрашивала меня, знаю ли я ответ на собственный вопрос. Но, увы, у меня не было доступа к этой информации.
«Ты всю жизнь прожила в этой деревне?»