Шрифт:
– У меня всего лишь одно блюдо и кофе с булочкой, – встала Рейчел, стараясь не толкнуть снова чужой стол. – Боюсь, я уже спешу, так что не могли бы вы…
Выведенная из задумчивости официантка побледнела еще больше и наклонилась к блокноту.
Рейчел отчетливо слышала ведущийся рядом разговор на пониженных тонах:
– Все готово, милая?
– Да.
– Носик там попудрить или что?
– Алан, это медкомиссия. Ты их разве не проходил? Анализы сдать и так далее.
– Прости. Да, понимаю. До меня не дошло, что для женщин…
– Ну ведь должно быть то же самое? В смысле в основном…
– Ты права. Как-то не сообразил. Очевидно, они должны работать тщательно, даже для тех должностей, на которые вас берут.
– Мне это нравится. Там же зенитки и аэростаты? Не все же официантками в столовой и писарями, пусть даже летать нам не дают.
– Да, котенок. Взяла свою сумку? Тогда взлетаем.
– Полминуты еще, Алан. Должна я им сказать?
– Если ты его не наденешь, они не узнают.
– Оно у меня в сумочке. Так что не узнают, как ты и сказал.
Они отошли от стола и извилистым путем пробрались к конторке, где деньги принимала лично миссис Сомервиль. Рейчел дождалась, когда они ушли. Ей было стыдно, что она возилась с мелочью, ища чаевые для официантки, вместо того чтобы сразу достать деньги и пойти к конторке. Но подслушанный разговор ее и развлек, и заинтересовал. Сперва она слушала невольно, но под конец – чтобы узнать побольше. Можно было бы открыться этой девушке, спровоцировав ее на прямое признание. В этом не было бы ничего страшного. В рабочие часы Рейчел постоянно слышала доверительные признания и трактовала их в интересах своих визави. К этим людям у нее было чисто профессиональное отношение, и она едва ли вспомнила бы их за пределами своего кабинета. Такого же рода были и слышанные ею сведения, а также сделанные выводы.
Молодая пара отошла от платежной конторки, и девушка сказала:
– Черт, ну и невезение! Вон там няня со своими покупками. Прикрой меня, она сидит спиной и нас, дай бог, не увидит.
Они тихо направились к двери, и, как только вышли, крепкая старуха с сумкой, на которую показала Алану его спутница, вскочила на ноги, подошла к двери, выглянула на улицу, вернулась на свое место и снова села. На лице ее любопытным образом смешались тревога и удивление.
«Старая няня», – подумала Рейчел, в свою очередь покидая кафе. Ее растущий интерес к делам этой девушки придавал дню странную атмосферу нереальности. Рейчел вышла на улицу и пошла по Хай-стрит в сторону «Методист-Холла», где заседала комиссия.
Она слишком была занята своими мыслями, чтобы оглянуться. Иначе бы увидела, что Реджинальд Фринтон вдруг выпрямился и сунул газету в карман. Она бы увидела, как он посмотрел няне в спину и отвернулся, пристально глядя на стол, где только что сидела молодая пара. Она бы увидела, как он снова повернулся, улыбаясь приближающейся миссис Сомервиль, собственноручно несущей ему кофе. Но она не оглянулась и запомнила лишь, что видела мистера Фринтона всего только раз.
Но миссис Сомервиль ничего не упустила. Она приняла на свой счет эту необычную и совершенно неожиданную улыбку, и она так потрясла ее давно овдовевшее сердце, что хозяйка еще долго после ленча не могла ее забыть. Эта улыбка мерещилась ей в течение всего дневного перерыва, и даже потом, когда в четыре часа заведение открылось для чаепития.
Глава 2
Доктор Фримантл вошел в большой зал на втором этаже «Методист-Холла», где проходила медкомиссия для гражданских, и с отвращением посмотрел на пустую сцену. Ни сотрудников, ни председателя, ни доктора Уильямс, ни даже кандидаток – но это как раз неудивительно. Они всегда опаздывают: их держат на расстоянии, пока проверяется их интеллектуальная и психологическая пригодность. Психологическая пригодность для мытья посуды или варки капусты! Доктор Фримантл фыркнул и, закурив сигарету, прошел в кабинку, где выполнял внешний осмотр кандидаток.
Вскоре появилась мисс Покок – старшая из трех клерков – с бумагами в руке. Она улыбнулась и приподняла брови. Доктор Фримантл мельком подумал: «Каждый раз показывает, что сделала бы точно так же, если бы я не сидел здесь и не ждал. Только я всегда тут».
– Вы, как обычно, рано, доктор! – радостно воскликнула мисс Покок. – Я видела, что сэр Иэн уже пришел. И если не опоздает доктор Уильямс, то скоро и начнем.
– Не начнем, если вы не доставите нам девушек на осмотр.
– Они будут через минуту.
И словно в подтверждение ее слов в дверь заглянула сержант ВААФ, сверкнув короткими черными волосами и пронзительно алой помадой:
– Идут.
Мисс Покок провела девушек за ширму, скрывающую ряд кабинок, где им предстояло раздеться. Раздала требуемые правилами халаты тем, кто не принес своих, и вернулась, когда ее подчиненные как раз занимали свои места за столом.
– Они здесь, – коротко сказала она.
Одна из секретарш подошла к концу ширмы, где узкий коридор, идущий мимо кабинок раздевалки, снова открывался в зал, и остановилась, ожидая первую кандидатку, чтобы провести ее на весы и ростомер, запустив таким образом процесс осмотра.