Рожденная туманом металась между всадниками, которые бестолково кружились, пытаясь разглядеть ее в густом тумане. Выдранные из земли опорные шесты палаток, точно копья, сражали врагов, и они падали один за другим. Казалось, противник полностью деморализован, впрочем, какому-то командиру все же удалось организовать новую атаку.

Обернувшись на топот копыт, Вин увидела, что навстречу ей несутся десять всадников: одни — с копьями наперевес, другие — натягивали тетивы луков.

Вин не любила убивать. Но она любила алломантию — любила использовать свой дар, ощущать силу притяжения и отталкивания, любила, когда тело наполняет неповторимая пьютерная мощь. Когда люди давали ей повод применить свои способности, она не считала нужным себя в чем-то ограничивать.

У лучников не было ни единого шанса попасть: пьютер наделял быстротой и ловкостью, которые позволяли увернуться от стрел, одновременно потянув на себя источник металла, расположенный сзади. Вин прыгнула — под ней пронеслась палатка, вырванная из земли секунду назад. Приземлилась и потянула несколько опорных шестов — по два с каждого угла палатки. Та сложилась, как салфетка, и эта туго натянутая конструкция ударила лошадей по ногам. Вин зажгла дюралюминий и толкнула. Импровизированное оружие повалило лошадей в авангарде, раздалось жалобное ржание. Ткань порвалась, шесты разлетелись по сторонам, но ущерб был нанесен значительный: спотыкающиеся кони падали, увлекая за собой и собственных седоков, и всадников, оказавшихся поблизости.

Осушив второй флакон, Вин восполнила запасы стали и потянула, дернув на себя еще одну палатку. Когда та подлетела поближе, прыгнула, повернулась и толкнула ее в сторону другого отряда всадников. Одному из них опорный шест угодил прямо в грудь. Солдат вылетел из седла, опрокинув сразу нескольких верховых, а привязанная к шесту в груди мертвеца палатка опустилась на него, словно погребальный саван.

Вин повернулась, высматривая приближающихся врагов. Всадники, однако, начали отступать. Шагнула вперед, намереваясь броситься в погоню, но остановилась. Кто-то за ней следил — Вин заметила его очертания в тумане. И зажгла бронзу.

Фигура излучала алломантическую пульсацию. Рожденный туманом. И похоже, очень маленького роста, чтобы быть Элендом. Остальное было невозможно разглядеть сквозь туман и пепел. Вин бросила монету и кинулась к незнакомцу.

Тот ринулся прочь, также подтолкнув себя в воздух. Вин последовала за ним, и лагерь быстро остался позади. Алломант заторопился по направлению к городу — Вин не отставала; оба неслись широкими прыжками по засыпанной пеплом земле. Когда ее жертва перемахнула через скалистые крепостные стены города, Вин не стала медлить, приземлившись всего лишь в нескольких футах от растерявшихся дозорных; миновала утесы и открытые всем ветрам скалы и оказалась в самом Фадрексе.

Алломант не стал дожидаться, пока она его догонит. В его поведении не было игривости, какую она чувствовала в Зейне. Этот человек действительно пытался спастись. Вин неслась за ним, прыгая с крыши на крышу, стиснув от досады зубы, потому что догнать незнакомца никак не получалось. Каждый ее прыжок был совершенен, она не теряла ни одной лишней секунды, замирая лишь на мгновение в поисках нужного якоря. Однако незнакомец был хорош. Он кружил по городу, заставляя тратить все силы на то, чтобы не отставать.

«Ну, погоди!» — подумала Вин и подготовила дюралюминий.

Она подобралась к алломанту достаточно близко и теперь окончательно убедилась, что он не просто тень в тумане, не какой-нибудь дух, а реальный человек из плоти и крови. И похоже, именно он наблюдал за ней, когда она впервые пришла в Фадрекс. У Йомена был рожденный туманом.

Правда, прежде, чем сразиться с ним, предстояло сначала его поймать. Дождавшись момента, когда преследуемый прыгнул, Вин погасила все металлы, зажгла дюралюминий. И толкнула.

Позади раздался грохот — дверь, которую она использовала в качестве якоря, сорвалась с петель и понеслась вперед со скоростью выпущенной из лука стрелы. Вин полетела следом, настигла своего противника…

И обнаружила пустоту.

Выругавшись, Вин снова зажгла олово. Она не могла оставить его вместе с дюралюминием, поскольку тогда весь запас сгорел бы в одной ослепляющей вспышке. Но того же самого эффекта она достигла, погасив его. Неуклюже приземлившись на ближайшую крышу, рожденная туманом огляделась, пытаясь обнаружить в туманном воздухе следы незнакомца.

«Куда же ты подевался?» — подумала она, разжигая бронзу и доверяясь своей прирожденной, но до сих пор необъяснимой способности видеть сквозь медные облака.

Ни один алломант не мог спрятаться от Вин, не погасив все до единого металлы.

Незнакомец, видимо, это и сделал. Уже во второй раз. И опять ускользнул. Неужели догадался о ее секрете? Умение видеть сквозь медные облака Вин старалась сохранить в тайне.

Она задержалась на крыше еще на несколько минут, но уже понимала, что это не имеет смысла. Если у незнакомца хватило ума, чтобы сбежать именно в тот момент, когда она погасила олово, то ему ничего не стоило затаиться до тех пор, пока она не уйдет. Удивительно, что он вообще позволил себя увидеть…