Да, он знал, что их общее дело очень опасно, но ему никогда даже в голову не приходило, что он может ее потерять. Она же Вин. Ей всегда удавалось найти выход. Она умела выживать.

А что, если на этот раз у нее не получится?

Эленд всегда был слабее — обычный человек в мире рожденных туманов и колоссов. Мыслитель, который не мог драться, которому приходилось все время рассчитывать, что Вин его защитит. Даже на протяжении последнего года она всегда старалась держаться поближе к нему во время сражений. Если Вин угрожала опасность, то и Эленду угрожала опасность, и у них просто не было времени подумать о том, что он мог выжить, а она нет.

Можно было заставить колоссов проложить дорогу через пепел. Но в этот момент Эленду хотелось держаться подальше даже от них. Поэтому он шел впереди — одинокая фигура в черном, посреди поля слежавшегося пепла в красноватом свете заходящего солнца.

Пеплопады усиливались. Перед тем как покинуть деревню, император потратил день, заставляя колоссов расчищать улицы и восстанавливать некоторые дома. По сравнению со всевозрастающим количеством пепла, туман или даже возможная встреча с другими блуждающими колоссами выглядели не такими уж серьезными проблемами. Пепел. Его одного хватит, чтобы покончить со всеми. Он уже похоронил деревья и холмы. Местами Эленд проваливался по пояс.

«Может быть, стоило остаться в Лютадели? Собрать ученых и попытаться найти способ, чтобы остановить все это…»

Нет, глупости. Что они могли сделать? Заткнуть Пепельные горы? Придумать, каким образом можно смыть весь пепел в море? Впереди он видел красноватое свечение в вечернем тумане, хотя заходящее солнце располагалось по другую сторону горизонта. Вероятней всего, источниками света были огонь и лава, которую извергали Пепельные горы.

Как можно справиться с умирающим небом, пеплом, пробираться сквозь который нелегко даже рожденному туманом? С проснувшимися вулканами? Пока что Эленд был способен лишь не обращать на все это внимания.

Или предоставить беспокоиться о происходящем Вин.

«Вот что меня тревожит: страшно потерять ту, которую любишь, но еще страшнее потерять человека, способного все исправить… это воистину ужасно».

Эленд испытал странное чувство: в глубине души он действительно считал, что Вин не совсем обычный человек. Она больше походила на силу. Или на сверхъестественное существо? Сущая глупость, если вдуматься. Вин была его женой. Если он и состоял в Церкви Выжившего, это не означало, что он должен поклоняться ей, считать богиней.

И ведь он и не поклонялся. Но верил ей. Жизнью Вин управляла интуиция, а жизнью Эленда — логика и мысль. Иногда казалось, что она способна на невероятное лишь потому, что не думает о том, насколько оно на самом деле невероятно. Если Эленд приближался к обрыву, он останавливался, оценивая размеры пропасти. Вин же просто прыгала.

Что произойдет в тот день, когда она не перелетит через Бездну? По силам ли справиться с надвигающейся катастрофой даже такой женщине, как Вин? Чем больше Эленд об этом размышлял, тем сильнее подозревал, что информация из хранилища в Фадрексе — если они до нее доберутся — окажется бесполезной.

«Нам нужна помощь», — с досадой подумал Эленд.

И остановился. Его окружали пепел и ночная тьма. Еще был клубящийся туман.

Помощь. Кто действительно мог им помочь? Какой-нибудь загадочный бог вроде тех, о которых когда-то вещал Сэйзед? Эленд не знал других богов, кроме Вседержителя. Правда, по-настоящему никогда в него не верил и только после знакомства с Йоменом узнал, что некоторые, оказывается, ему поклонялись.

Эленд стоял и смотрел в небо, на падающие хлопья пепла, которые продолжали свое молчаливое неустанное наступление на мир. Словно кто-то набил подушку мягкими вороньими перьями и приставил к лицу спящей жертвы.

«Мы обречены, — подумал Эленд. Колоссы остановились, ожидая приказов. — Да, все так. Скоро наступит конец».

Осознание истины не привело в ужас. Оно походило на нежное прикосновение последней струйки дыма умирающей свечи. Эленд вдруг понял, что они не могут сражаться, — ведь все, что было сделано за год, не имело смысла.

Он упал на колени — по грудь в пепел. В окружении друзей Эленд должен был излучать уверенность. Но теперь остался наедине с правдой.

И посреди усыпанной пеплом равнины сдался.

Кто-то опустился рядом.

Взметнув облако пепла, Эленд отпрыгнул в сторону. Запоздало зажег пьютер и приготовился атаковать со всей силой, на какую способен рожденный туманом. Однако никого поблизости не оказалось. Неужели померещилось? И лишь воспламенив олово и как следует вглядевшись в пепельную ночную мглу, Эленд наконец смог разглядеть нечто. Создание из тумана.

На самом деле оно не было создано из тумана. Скорее, сквозь туман проступали его очертания. Фигура состояла из беспорядочных завитков и лишь отдаленно напоминала человеческую. Эленд видел его уже дважды. В первый раз оно явилось к нему в глухих лесах Северного доминиона.