Шрифт:
— Что ж, — сказал он. — Кажется, теперь я догадываюсь, куда подевалась вода из каналов.
Изначально люди предполагали, что причиной, по которой Рашек преследовал террисийскую религию, была ненависть. Но теперь мы знаем, что Рашек и сам был террисийцем, и потому уничтожение этой религии выглядит странно. Думаю, все это как-то связано с пророчествами о Герое Веков. Рашеку было известно, что сила Охранителя в конечном счете вернется в Источник Вознесения. Если бы религия Терриса продолжала существовать, то рано или поздно кто-то мог бы найти путь к Источнику, взять силу и использовать ее для того, чтобы победить Рашека и ращрушить империю. Поэтому он исказил сведения о Герое и о том, что ему полагалось совершить, в надежде, что о секрете Источника не узнает больше никто.
30
— И вы не собираетесь меня отговаривать? — изумился Эленд.
Хэм и Сетт обменялись взглядами.
— С какой стати, Эл? — громила стоял на носу баржи.
Солнце садилось, и туман уже начал собираться. Баржа тихонько покачивалась на волнах, а солдаты на берегу готовились к ночному отдыху. После первой разведки, проведенной Вин в Фадрексе, прошла неделя, а рожденная туманом по-прежнему не могла пробраться в хранилище.
Наступило время следующего из запланированных балов, который Эленд и Вин намеревались посетить.
— Вообще-то, есть несколько моментов, которые могли бы вызвать твое возражение. — Эленд принялся перечислять, загибая пальцы: — Во-первых, я совершаю глупость и рискую быть схваченным. Во-вторых, мое появление на балу подтвердит слухи о том, что я рожденный туманом, в которые Йомен, возможно, не верит. В-третьих, оба наших рожденных туманом окажутся в одном и том же месте, где на них смогут напасть, что никак нельзя счесть хорошей идеей. И наконец, сам по себе поход на бал во время войны — полное безумие.
Пожав плечами, Хэм оперся локтем о фальшборт:
— По-моему, это не так уж сильно отличается от того раза, когда ты отправился в лагерь своего отца во время осады Лютадели. Правда, тогда ты не был рожденным туманом и не обладал столь явным политическим влиянием. Йомен ведь не сумасшедший и сразу поймет, что, находясь с тобой в одном помещении, сам подвергается смертельной опасности.
— Он сбежит, — откликнулся из своего кресла Сетт. — Бал закончится в тот же момент, как ты там появишься.
— Не думаю.
Эленд обернулся к их с Вин каюте. Императрица все еще одевалась: по ее просьбе военный портной перешил платье одной из кухарок. Эленд переживал. Каким бы хорошим ни было платье, оно не могло не выглядеть жалким по сравнению с роскошными бальными нарядами.
Он снова повернулся к Сетту и Хэму:
— Не думаю, что Йомен сбежит. Должен же он осознавать, что, если Вин захочет его убить, она явится во дворец тайком. Йомен тщетно старается делать вид, что ничего особенного не произошло с тех пор, как умер Вседержитель. Когда мы придем на бал, он решит, что мы согласны играть по его правилам. И обязательно останется, чтобы посмотреть, нет ли какого-нибудь преимущества в том, чтобы встретиться с нами на своей территории.
— Он глупец, — возразил Сетт. — Не могу поверить, что он хотел бы вернуться к тому, что было раньше.
— По крайней мере, он пытается дать своим подданным то, чего они хотят. В этом ты ошибся, Сетт. Ты потерял свое королевство сразу, как только покинул его пределы. Потому что тебе было плевать на интересы других людей.
— Так и должно быть, если ты король, — огрызнулся Сетт. — У короля есть армия, поэтому все остальные должны думать о его интересах.
— Вообще-то, — Хэм потер подбородок, — это неправда. Королю необходимо думать о чужих интересах: в конце концов, даже если он всем будет навязывать свою волю, ему придется как-то угождать своей армии. Но если солдаты получают в качестве награды только возможность неограниченного насилия, это может закончиться плохо…
Сохраняя задумчивый вид, Хэм смолк.
— Неужели так необходимо все превращать в треклятые логические головоломки? — В голосе Сетта послышалась ярость.
Громила продолжал тереть подбородок.
Эленд улыбнулся и снова бросил взгляд на каюту. Было радостно видеть Хэма таким же, как в былые времена. Сетт возражал ему точь-в-точь как Бриз. Вообще-то…
«Возможно, Хэм потому и забросил свои логические загадки в последнее время, — подумал Эленд. — У него не было подходящего сердитого слушателя».
— Итак… — Сетт повернулся к Эленду. — Если тебя убьют, власть перейдет ко мне, верно?
— Если что-то случится со мной, власть перейдет к Вин. И тебе это отлично известно.
— Разумеется. А если вы погибнете оба?
— Следующий после Вин — Сэйзед. Мы это обсуждали, Сетт.
— Да, но как же армия? Террисиец сейчас далеко отсюда, в Урто. Кто будет командовать солдатами до тех пор, пока мы с ним не встретимся?
Эленд тяжко вздохнул:
— Если каким-то образом Йомен сумеет убить и меня, и Вин, тебе придется бежать — потому что да, главнокомандующим станешь ты, и рожденный туманом, который прикончит нас, придет за тобой.