Кое-как ёрзаю рукой, пытаясь распрямить мои бедные пальчики, и только сейчас осознаю всю нелепость ситуации. Моя ладонь четко упирается в то самое место! И с еще большим ужасом я понимаю, что его напряжение растёт с каждой секундой. Я словно окаменела и не двигаю рукой вообще! Но эта бабуля толкается, изо всех сил пытаясь выйти, и я пытаюсь хоть немного подвинуться, одновременно вытаскивая руку. Делаю пару безуспешных рывков, но мы так тесно вдавлены в друг друга, что моя рука словно приросла к его...хм... брюкам. За его спиной тоже выходят люди и он непроизвольно двигает бедрами, давая моей руке ощутить всю прелесть мужской анатомии. Из его груди вырывается сдержанный хриплый стон. Меня вдруг бросает в жар и внутри всё сжимается.

Почувствовав небольшую свободу, я быстро расталкивая остальных, пробираюсь к выходу.

Вот блин, это ж не моя остановка. Но лучше пробежаться до школы, чем ехать с извращенцами!

====== Часть 2 ======

Когда мне уже кажется, что мои лёгкие взорвутся, я наконец-то вижу школу. Аллилуя! Последние сто метров я позволяю себе пройтись. Теперь я чувствую всю боль в мышцах, а в боку колет так, что проступают слёзы. Хочется упасть прямо здесь, в эту цветочную клумбу и пролежать так до конца занятий. Но всё же убедив себя, что там порядком нагажено местным собачьём, доползаю до крыльца школы. Схватившись за массивную ручку, я «элегантно» изгибаюсь, пытаясь приглушить острую боль в районе печени. Я ж вроде не курю! Чё ж так тяжко-то? Замечаю, как сквозь стекло меня с интересом разглядывают дежурные-семиклассники. Да уж! Видончик у меня не шик. Морда красная, волосы растрепанные, из носа то и дело норовит вылезти сопля. Резким вдохом втягиваю её обратно и выпрямляюсь. Некогда мне расслабляться!

Гордо открываю дверь и захожу. Так какой-там у нас кабинет? Бля-я-я! Третий этаж! Каждая ступенька вызывает новую незабываемую боль. И зачем я так бежала? Всё равно опоздала минут на пятнадцать на этот долбанный английский. Кому он вообще нужен? Да и учитель не пустит скорее всего, пусть даже я опоздала впервые. У него жуткий пунктик насчет пунктуальности, и вообще у него этих пунктиков вагон и маленькая тележка. Небось выгонит, да ещё и перед классом высмеет. Всего лишь практикант, а такой вредный! И чего только всё девчонки в классе по нему так сохнут?

С тоской разглядываю дверь кабинета, одновременно приглаживая растрепанные волосы. За дверью подозрительно тихо. Странно. Так на счет три. Три. Два. Один. И словно вырывая болезненный зуб, рывком открываю дверь.

Двадцать шесть пар глаз устремляется на меня в безмолвном оцепенении. Блин. Наверно надо было постучатся. Мельком замечаю, что на партах у всех белеет только один листочек. Нет! Только не говорите мне, что у нас внеплановая контрольная!!! От ужаса у меня образуется черная дыра в желудке. Медленно поворачиваю голову к учителю, он внимательно меня разглядывает, от его пристального взгляда размер черной дыры увеличивается, поглощая весь мой организм. Слова: «Простите, пожалуйста, за опоздание!», которые я репетировала всю дорогу, застряли где-то глубоко внутри. Изо рта вырывается, только хриплое дыхание. Чертова отдышка!

– You may take your seat! – спокойно произносит учитель.

– А? – мой мозг туго соображает. Очень туго. Особенно по-английски.

– Садись быстрей, Селиванова! У нас контрольная между прочим, – недовольным голосом произносит гроза двоечников и девичьих сердец Данил Романович.

Я раскрываю рот от удивления, наверно чуть шире, чем все остальные в классе. Такого еще не было: опоздать на его урок, да еще и на контрольную, и не быть осмеянной публично. Его что похитили пришельцы и промыли мозг? Наконец-то!

– Вот это да! – шепчет моя соседка по парте Катя, – Насть, вот это тебе повезло!

– Иванова! – строгий голос сеет гробовое молчание.

Я смотрю на задания. Теория про промывку мозгов с крахом рушится. Мы и половины из этого не изучали. Он как всегда в своём репертуаре. «Вы должны выходить за рамки школьного материала и самостоятельно изучать больше информации» – звучит у меня в голове его противный голос. Как же он меня бесит! Даже словарями не даёт пользоваться! Про то, чтобы где-то списать или подсмотреть я вообще молчу!

В тишине класса слышится только панический скрежет ручек. Столько заданий и так мало времени! Время поджимает!

Вдруг слышится неуверенный стук и заглядывает секретарша директора:

– Данил Романович, эмм... простите... вас директор просил к нему зайти, – краснея и запинаясь, мямлит девушка. Так, твой диагноз однозначен.

Объект её мечтаний смотрит на неё, потом на часы. Осталось семь минут до конца урока. Потом на меня. «Черт! Чего это я на него пялюсь?!!» – быстро опуская голову, возвращаюсь к работе.

– Селиванова! – я вздрагиваю, услышав свою фамилию. – Соберешь работы и занесёшь в учительскую на перемене.

А чего сразу я? Я даже не дежурная. Весь класс дружно провожает учителя ошарашенным взглядом. Когда за ним закрывается дверь, все удивленно переглядываются. А потом дружно шуршат книжками и словарями. Наверно, всё же инопланетяне над ним таки потрудились!

Звенит звонок. Никто естественно и не чешется сдавать работы. Стою над всеми, как цербер и подгоняю злобным взглядом. Естественно, меня игнорят. Вам-то классно, а мне их еще в учительскую занести.