– И зачем ты это делала? – хищно спрашивает он, резко разворачиваясь и подминая меня под себя. “Вот именно для этого” – мысленно отвечаю я, так как рот занят поцелуем. Его рука скользит вверх по бедру, задирая футболку.

– М-м-м, – похоже, он рад и удивлён, что на мне нет нижнего белья. Его палец осторожно касается моего набухшего от возбуждения клитора, а язык возбуждающе щекочет шею. Я не могу сдержать сладкий стон.

– Ш-ш-ш... девочек разбудишь, – шепчет он, слегка прикусывая мою шею в качестве наказания. Я изо всех сил сжимаю челюсти стараясь даже не дышать, когда, его пальцы мягко, но в тоже время настойчиво теребят нежную плоть.

– Ох... – шумно выдыхает он, спуская руку ниже и чувствуя как сильно я помокрела. Чёрт! От его прикосновений и жаркого хриплого дыхания я истекаю, словно раненый зверь.

Я вздрагиваю и отстраняюсь, когда он пытается просунуть в меня свой палец.

– Что такое? – шепчет он, не желая останавливаться.

– Я это... ещё ни с кем... до этого... – запинаясь шепотом признаюсь я. А он тут же убирает руку, не зная, что сказать. Чёрт! Испортить такой момент!

Я мягко обхватываю рукой его твёрдый член и приподымая бёдра ёрзаю по нему своей мокрой промежностью.

– Я хочу тебя... – шепчу я, обнимая его широкие плечи.

– А ты... уверена? – переспрашивает он.

– Да... – киваю я, борясь с желанием вырубить его и изнасиловать, пока стояк не упал. Я настолько сильно его хочу, что низ живота уже просто ноет от нетерпения.

Он, тяжело дыша, подтягивает меня максимально близко и, немного подразнив половые губки своей головкой, мягко входит во влажную плоть. Усиленный толчок. Чпок. И я уже не девственница. Больно. Ну, уши прокалывать в тринадцать лет было больнее.

– Больно? – встревоженно спрашивает он, заметив как я застонала. Отрицательно машу головой и начинаю двигать бёдрами. Терплю сладкую боль, наблюдая как напрягаются его скулы от удовольствия.

Закрывая глаза, отдаюсь этому чудесному чувству близости с моим любимым. Его рука шарит у меня под футболкой, поглаживая обнаженную грудь и лаская соски, усиливая приятные ощущения. Меня словно затягивает водоворот на дно океана, и я чувствую, что приближаюсь к самому пику. Ещё немного! И! Тум! Меня словно на гейзере выносит на поверхность, а Никита, хрипло постанывая, кончает мне на живот, едва успевая вытащить свой член. Громкий стон вырывается из моей груди. Это было чудесно!

– Кать? – слышу я сонный голос Вероники, – ты одна?

Я в панике прячу Никиту под одеяло.

– Да... – хрипло и всё ещё тяжело дыша, отвечаю я.

– Дрочи, пожалуйста, чуть тише! – недовольно бурчит она, а мы с Никитой едва сдерживаемся, чтобы не расхохотаться.

====== Последний вздох... ======

Странная штука – время. Бывает проходит неделя или даже месяц, а события, которые произошли за весь этот период с лёгкостью можно описать одним лишь словом – всякая херня. Ну ладно, двумя словами. А бывает проходит всего два дня, а кажется, что за всю жизнь столько эмоций никогда не испытывал.

Человек, который был мне безразличен, теперь только одним своим взглядом вызывает во мне ураган чувств. Я схожу с ума и не знаю, как мне себя вести. Я не знаю, что мне говорить. Поэтому вот уже минут двадцать мы едем молча. Он внимательно следит за дорогой, а я незаметно за ним наблюдаю. Фары встречных машин время от времени бросают желтоватый свет на его мужественное лицо. Если бы я могла рисовать, я обязательно попросила бы его мне попозировать. Желательно голым. Гы-гы-гы.

– Ты чего смеёшься? – спрашивает он, на секунду отрывая взгляд от дороги.

– Эм-м… Я? Да нет... вам показалось, – отвечаю сдавленно я, краснея от смущения.

Он ещё раз окидывает меня непонимающим взглядом и, вздыхая, возвращает внимание к дороге. А я чувствую себя полной дурой. Отворачиваюсь и с грустью смотрю в окно. Что я вообще здесь делаю? Почему он со мной так возится? Зачем я ему? Ничего не умеющая малолетка! Ну вот. Сама себя накрутила, сама сижу и чуть не плачу. Дура дурой! Смахивая слезинку и шмыгаю носом.

– Ты что? Плачешь? – встревоженно спрашивает он, а я, испуганно застыв, смотрю в окно. – Настя. Что случилось?

– Ничего... – отвечаю голосом побитого солдата. Влюбилась я без памяти! Вот что случилось! А так ничего.

– Повернись, – требует он мягко, но настойчиво. Я нехотя поворачиваюсь, а он внимательно разглядывает мои красноватые глаза и слегка распухшие веки. В его глазах явно читается непонимание.

– Дорога! – вскрикиваю я, замечая, что нас неуклонно тянет на встречную полосу. Данил Гореводителевич, вздрагивая, возвращает машину в нужное положение.

Спустя пятиминутной молчаливой езды, мы паркуемся возле высоких кованых ворот.