виде ротонды сооружали церкви, парковые павильоны, хозяйственные постройки. Их множество до

сих пор в пригородах Москвы, Ленинграда, в других городах и селах России. Но несомненно, что

одна из самых прекрасных — это церковь-мавзолей Львова в Никольском. Вообще в творческом

наследии этого архитектора, среди его чертежей ротонды появляются постоянно, и, что особенно

важно, они отличаются чрезвычайным разнообразием, а это, в свою очередь, вполне позволяет

считать, что оригинальная ротонда «Кулича» также принадлежит Львову. И, наконец, еще одна весьма

убедительная деталь, подтверждающая его авторство, — своеобразные «воздушные», или «духовые»,

печи в храме, не только сконструированные и усовершенствованные Львовым, но и описанные им в

упоминавшейся выше книге «Русская пиростатика». Такие печи Львов ставил в построенных им

зданиях, и они же были обнаружены в этой церкви при ремонтных работах в 1934 — 1937 годах.

Казалось бы незначительный на первый взгляд факт, но он заставляет нас прийти к убеждению, что

никто, кроме Львова, не мог создать этой в высшей степени своеобразной и выразительной

постройки.

Церковь-мавзолей в селе Никольском под Торжком. Фотография.

* * *

Н. А. Львов.

Проект «воздушной» печи. Гравюра.

Сущность «воздушных» печей Львова заключалась в том, что они благодаря специальным

каналам, вмонтированным в их толщу и проводящим воздух с улицы в комнату, не только обогревали

помещение, но и проветривали его. «Вот в чем состоит главная выгода воздушных каминов и печей,

— пишет автор, — надобно, чтоб вышедший из бабушкиной каморки в мою теплую комнату испытал

над собою то ощущение, которое чувствуем мы в летний день при выходе из тесного театра на

просторный воздух; надобно, чтобы комнаты нагревались наружным воздухом и тем более были

теплы, чем на дворе холоднее. Чтоб воздух сей сам собою беспрестанною переменою очищался,

словом, чтобы можно было сделать в покое тепло, сколько надобно, но чтобы никогда не было в нем

душно». Причем Львов справедливо подчеркивал, что такие печи особенно важны для общественных

заведений, таких, как воспитательные дома, больницы, богадельни. «Воздушные» печи Львова были

предшественницами получившего в первой половине XIX века широкое распространение так

называемого «аммосовского» отопления, суть которого заключалась в том, что нагретый воздух

поступал по особым трубам в помещение сквозь специальные отдушины в стенах.

Церковь в Мурине. 1780-е гг. Фотография начала XX в.

Львов — техник и инженер — неотрывен от архитектора, и в его технических проектах

непременно присутствует эстетическое начало. Печь всегда являлась существенным элементом

оформления интерьера, и надо сказать, что во второй половине XVIII столетия в невероятной моде

были завезенные к нам с Запада фигурные печи. По этому вопросу Николай Александрович

высказывался весьма решительно: «Печи сии могут быть, как обыкновенные, всякой величины и

формы, но по мнению моему та печь лучше других, которой совсем не видно. Ее дело греть, а

украшать печами комнаты последнее дело». И добавлял, уже в полемическом задоре, упоминая имена

модных французских архитекторов-декораторов: «Лафосы, Нефоржи и многие пресмыкающиеся

иноплеменных пустых затей профессоры научили нас делать вместо печей в комнатах холодныя

пирамиды, срезанные колонны, обелиски, печи гробами, урнами, пушками и вазами. Есть ли тут

какой ни на есть толк? А пользы уже конечно нет. Пирамиды и в Египте славны только одним трудом

и величиною, в комнате ли ей место? Что за обелиски, которые и в семиаршинном покое не достают

до потолка? — зубочистки. Урны и надгробия отошлем мы в Невский (монастырь. — Н. Н.).

Срезанные колонны в комнате похожи на казненного Полкана богатыря, которого члены, будучи

несоразмерны ничему в доме, все подавляют. Печи вазами столько же безобразны, сколько и вазы

печами».

Иконостас церкви в Мурине. 1780-е гг. Фотография начала XX в.

В приведенных словах отчетливо проступает кредо Львова-архитектора, для которого разумная