Я в самом деле ни капельки не испугался. Я знал, знал, что такое зло. Я знал, как оно будет себя вести. К слову, именно из подобных ситуаций и возникают слухи, что мистика карается чем-то непонятным и злым. Человек, сталкивающийся с мистикой, но не готовый к этому, конечно же, получает страх, негатив и т. п. Затем трактует это в стиле: "К этому не прикасаться. Опасно!" Однако, как и любой наукой, как и любым инструментом, нужно уметь пользоваться. Нужно понимать, что ты делаешь и зачем. Тогда опасности нет. Ни от науки, ни от инструмента.

Несколько дней подряд я настойчиво продолжал вызывать кого-то черного, обобщая этого кого-то именем "черный дух". И каждый день беседа происходила в одном и том же ключе. Он угрожал мне, обещал мучительные боли, смерть, говорил гадости. Каждый раз пытался меня убедить, что в прошлый раз он предупреждал, но в этот раз, все будет по-настоящему, раз я такой дурак и не понимаю. Тем не менее, это не останавливало меня. Я все с большим азартом контактировал с ним. Мне нравилось это. Ведь я прикасался к самой природе зла. Я разговаривал с самим злом, а не с его проявлением в виде поступков людей.

В очередной день я, как обычно, стал вызывать этого черного духа. Вдруг совсем неожиданно блюдечко показало мне совершенно иные слова, нежели я ожидал:

— Я Сеймур, — медленно показало блюдце.

Я зарядился небывалым чувством интереса. Пришел кто-то другой, да еще и представился.

— Сеймур? Кто ты?

— Да, Сеймур. Я тот, кого можно назвать демоном, — в хронологическом порядке ответил он.

— Это ты общался со мной все эти дни?

— Нет, — коротко ответил демон.

— А кто?

— Никто, безликое.

— Что значит — безликое? — стал допытываться я.

— Без лица, без души, без всего. Оно просто есть.

— А ты?

— А я личность, — шокировал меня ответом Сеймур.

— То есть ты живешь, принимаешь решения, занимаешься делом и т. п.?

— Я не живу, я существую. Я есть. Все решения уже приняты.

В каждом ответе Демона была доля непонятности. Я был готов к тому, что не смогу понять все. Поэтому не заострял внимание на уточнении. Я хотел понять суть.

— Почему ты пришел сейчас? Почему не пришел сразу?

— Настырный ты, поэтому и пришел. Сразу никогда не получается. Сначала нужно пройти через поверхностный слой.

Вдруг блюдечко стало показывать буквы в самом разном нелепом сочетании, и контакт стал невозможен. Я, в свою очередь, почувствовал, что устал и прекратил сеанс. Несмотря на то, что я устал, я не мог заснуть до трех часов ночи. Я все вспоминал произошедшее, размышлял и думал, что же будет дальше, чем же все это закончится.

Проснувшись утром, первые мои мысли были не о делах и не о работе, а о том, как бы скорее начать спиритический сеанс. Однако, умея владеть собой, я не стал спешить и выполнил все свои запланированные дела. Ближе к вечеру меня стало клонить в сон. Я решил, что нужно немного поспать, чтобы были силы на сеанс. Я прилег. Сон был глубокий и крепкий. Вдруг я резко проснулся, будто меня вытолкнули из сна в состоянии бодрствования. В первые секунды я не понимал, какой сегодня день, число, утро или ночь сейчас. Мое сознание еще не успело вернуться из сна. Через тридцать-сорок секунд я стал понимать, так сказать, осознавать происходящее. В комнате было темно, равно как и на улице. В углу комнаты я увидел стоящий силуэт. Это был человек мужского пола, тонкий, ростом под самый потолок и будто бы облитый грязью с головы до ног. Грязь была черная, стекающего характера, густо стекающая. Я смотрел на него, а он на меня, стоя ровно на одном месте.

— Кто ты? — спросил я.

Как ни странно, но, несмотря на неожиданность его появления, я не чувствовал страха.

— Будешь играть? — спросить он.

— Что? — переспросил я, абсолютно не понимая, о чем идет речь.

— Мы встречались с тобой, когда ты был совсем маленький. Ты же помнишь, — утвердительно сказал он.

И был прав. Я действительно его помнил.

— В тот раз я предложил тебе играть, а ты не ответил. Засмущался. Побежал на кухню к своим родителям и сказал, что в комнате появился дядя. Помнишь ведь?

Все, что он говорил, было истинной правдой. Я помнил это и до сих пор помню совершенно отчетливо.

— Да, я помню, помню, — ответил я.

— Ну, так ты будешь играть? Ты так и не ответил мне тогда.

Самое странное, что этот человек говорил абсолютно по-доброму и не вызывал страха, что тогда, что сейчас.

— Так… Я уже взрослый… Уже игра неактуальна.

— А-а, — как-то грустно произнес он, — ну, тогда я пойду. Увидимся.

И он исчез. Я лежал, и мне было жалко этого человека. Кто он был? Что это было? Я не мог понять. Мне было его очень жалко.