– А я так в тебя верил, Чарнота, – вздохнул Ираклий.

– Я бог подземного мира, Иван. Рожденный ползать летать не может.

– Подожди, – спохватился драматург, – а этот твой Аполлон ведь, кажется, рожден летать?

– Он рожден летать на колеснице, влекомой лебедями, – засмеялся Ключевский.

– Если уж с лебедями справляется, то самолет должен посадить. – возликовал Морава. – Тащите его сюда, мужики.

Сеня с Борей бросились за Аполлоном, а нам с Марком осталось только плечами пожать. Откуда мальчишке, рожденному черт знает где всего неделю назад, знать, как управляется могучая машина, созданная лучшими умами нашей страны. Впрочем, разубеждать Ираклия я не собирался. Просто стоять и ждать смерти было невыносимо.

– Сущие пустяки, – услышал я голос драматурга за спиной. – Садишься в кресло, берешь в руки штурвал и сажаешь самолет.

– А что его больше некому посадить? – зевнул Аполлон.

– Решили вот доверить тебе, как самому молодому и продвинутому. Сможешь?

– Раз плюнуть, – недовольно буркнул самоуверенный юноша. – Где штурвал-то?

Михаил со вздохом освободил место первого пилота. Расторопный Ираклий усадил на его место зевающего во весь рот Аполлона. Ситуация, конечно, была идиотской, но протестовать против самодурства драматурга никто не стал.

– А куда сажать-то? – спросил Светозарный.

– Ищи, – пожал плечами Морава. – Но учти, машина тяжелая. Стоит миллионы. Поклюйскому вовек не рассчитаться, если ты ее угробишь.

– Не учи ученого.

Самолет стремительно полетел вниз. Я нисколько не сомневался, что в конечной точке он неизбежно встретиться с землей или с водой. Но и в том и другом случае результат для нас будет плачевный. Дабы не расстраивать скепсисом борющихся за спасение людей, мы с Марком покинули кабину и вернулись в свои кресла.

– Закуришь? – спросил Ключевский, протягивая мне пачку. Беречь здоровье было уже не к чему, поэтому я взял сигарету и прикурил от зажигалки актера. Удовольствие я при этом испытал ниже среднего, но кашель безусловно отвлек меня от горьких мыслей.

– Странно, – задумчиво проговорил Марк, – мы еще, оказывается, летим.

– Ты уверен? – спросил я, прислушиваясь к натужному реву мотора. Прошло уже минут десять с тех пор, как юнец сел за штурвал лайнера, а мы еще были живы. На всякий случай я выглянул в иллюминатор и едва не вскрикнул от изумления. Под нами находился город, причем город явно не российский, и в какой-то момент мне показалось, что я его узнал.

– Это Мерувиль, – подтвердил мою догадку Марк. – Значит, дедушкина палочка все-таки сработала. Поздравляю, Чарнота, ты великий маг. Перебросить такую махину в прошлое, не каждому дано.

Доброе слово и кошке приятно, но в данном случае проблема была не в том, чтобы перебросить самолет из одной временной точки в другую, а в том чтобы посадить его на грешную землю.

– Идем на посадку, – услышали мы голос Ираклия из кабины. – Просим пассажиров лайнера пристегнуть ремни.

– Прощай, Чарнота, – сказал Марк. – Может на том свете свидимся.

Ответить я ему не успел, поскольку самолет довольно сильно встряхнуло. Я уже готовился вручить душу представителям небесных инстанций, но, видимо, поторопился с этим намерением. Ничего катастрофического пока не случилось. Самолет довольно долго катился по земле, а потом замер. Двигатели чавкнули в последний раз и заглохли. Зато от наступившей тишины у меня зазвенело в ушах. Убедившись, что этот звон не похоронный я решил слегка пошевелить рукой. Сделать мне это удалось без особых усилий. Ноги тоже были целы, как и все остальные внешние и внутренние органы. Мне не оставалось ничего другого, как признать, что рожденный летать летать умеет и не только на колеснице, запряженной лебедями.

– Вот это я понимаю ас! – послышался из кабины голос Ираклия. – Такую махину притер к земле с первого же захода. Можете пока отдыхать, товарищ пилот.

– А выступление?

– Пока разгрузимся, пока созвонимся с местными администраторами. На целый день эта волынка затянется.

Зевающий Аполлон вышел из кабины и с любопытством уставился на нас с Марком. Глаза у юноши были наивные и поразительно голубые. Такие же голубые, как небо Атлантиды над нашей головой.

– Где-то я вас видел, – сказал он задумчиво.

– Так ведь в одном самолете летели, – пришел нам на помощь Ираклий. – Это попутчики, прихватили в аэропорту.

– Ах, да, – кивнул головой Аполлон. – Так я пока вздремну?

– Спите, юноша, я вас разбужу.

Драматург сиял как именинник. Стрельнув у Ключевского сигарету, он упал в кресло и приготовился принимать поздравления. Василий с Михаилом не замедлили выразить ему восхищение. Боря Мащенко прослезился от переполнявших его чувств. Сеня вздумал было аплодировать победителю, но был остановлен Марком: