– Если это правда? – Его разъяренный взор обшаривал мое лицо. – Ты сомневаешься во мне?

– Я не знаю, что думать, – завопила я, слишком переполненная сумбуром в попытке разобраться во всех этих вещах. – Я не думаю, что ты лжешь, нет. Я узнаю горе, когда вижу его. Но Анники не того сорта человек. По крайней мере, я не думаю, что она была такой – она казалась сострадательной, как если бы в самом деле заботилась о людях.

– О людях, не о Темных.

Я открыла рот, чтобы оспорить это утверждение, но не знала что сказать.

– Это не имеет значения, – сказал он, выражение его лица стало жестче, когда он обернул руку вокруг моей и отбуксировал меня к фасаду здания. – Верь тому, чему хочешь. Я собираюсь гарантировать что ты, по крайней мере, не позволишь жнецам убить еще больше моих людей.

– О, милый Боженька, ты собираешься убить меня! – Заорала я, паникуя, когда он рывком открыл деревянную дверь и затащил меня внутрь здания.

– Если бы я хотел сделать это, то сломал бы тебе шею прошлым вечером. Помолчи, женщина! – Завопил он, пугая меня до молчания, последние отголоски моего визга постепенно угасли. – Священник здесь не должен говорить по-английски, так что будет бесполезно просить у него помощи.

– Священник! – Пронзительно вскрикнула я, вцепляясь в его руку в попытке освободиться. Все мое тело было пронизано страхом и пониманием, что я буду убита вампиром. – Для соборования [23] ?

Маленький сморщенный человек, шаркая, вышел вперед из мрака, и я поняла, наконец, что была в крошечной церквушке. По какой-то причине это напугало меня еще больше. Что если у вампиров был где-то их собственный ужасающий культ для проведения их темных делишек?

– То, что я собираюсь сделать, гораздо, гораздо хуже смерти, – сказал Кристофф, притягивая меня так близко, что я смогла увидеть крошечные черные линии, что разбегались от его зрачка. Вдруг он улыбнулся, но это была нехорошая улыбка, совсем нехорошая. Это была того сорта улыбка, которой пантера награждает особенно сочно выглядящего кролика, прямо перед тем как напасть. – Мы собираемся пожениться, Зоря.

Я думала, мои глаза собираются выпасть из глазниц.

– Ты не собираешься меня убивать?

Его улыбка стала шире.

– Нет.

Я осела от облегчения, пока его следующие слова не ударили в меня.

– Но ты пожалеешь, что не умерла, до того, как я закончу с тобой.

– Подпиши.

– Нет. Я не собираюсь этого делать.

Рука Кристоффа напряглась вокруг моего горла.

– Подпиши это, или я сломаю тебе шею.

Нелегко было сглотнуть, когда он вот так наполовину пережал мое горло, но я наконец справилась с этим.

– Слушай, я не знаю, почему ты хочешь жениться на мне…

– Я скорее захотел бы жениться на гадюке, – прервал он. – Алек согласился сделать это, но так как он удобно исчез прошлой ночью, когда я отправился договориться о лицензии [24] , я приношу себя в жертву взамен.

Я слегка ощетинилась при слове «жертва».

– Ладно, ты тоже не особо нравишься мне! Алек намного, намного лучше тебя. Он постоянно улыбается.

– Подпиши эти проклятые штуковины, так чтобы мы могли убраться отсюда. – Зарычал Кристофф, указывая на две копии брачного свидетельства, которые он получил.

Я обнаружила, что он сказал правду о престарелом священнослужителе. Мало того, что он был глух ко всем мольбам спасти меня, но и исполнил то, что, как у меня возникло ужасное подозрение, было брачной церемонией, в то время пока я пыталась урезонить ненормального мужчину рядом со мной.

– Это нелепо. Сейчас 2008. Ты не можешь принудить кого-то выйти замуж против воли. Есть законы.

– Но еще есть взятки, и так как я провел ночь, добывая правильные документы и упрашивая моего старого друга здесь провести официальную церемонию, это будет абсолютно законно и обязательно. Как только ты подпишешь.

– Но мы в Исландии! Я не гражданка. Несомненно, не может быть законным для неграждан пожениться без тонны канцелярской работы. И разве я не должна присутствовать при получении лицензии? Несомненно, должна!

– Имеются способы сделать это возможным, – мрачно сказал он. – Подпиши чертовы штуковины.

– Нет, – сказала я, складывая руки. – И ты не сможешь заставить меня. Убей меня, если хочешь, но я не подпишусь.

Кристофф прорычал что-то грубое, что я почла за лучшее проигнорировать, и выдернул небольшой голубой объект из своего кармана.

– Эй! Где ты заполучит его? – Я попыталась выхватить у него свой паспорт, но он держа его вне досягаемости, перелистывал страницы, пока не дошел до той, где была моя подпись.

– Твой драгоценный Алек дал мне его прошлой ночью, пока ты спала, – сказал он, хватая ручку и всовывая ее в мою руку. Прежде чем я смогла бросить ее, он дернул меня назад к своему телу, удерживая одной рукой, пока сверялся с паспортом.