– Что это? Ну-ка, ищи ошибку сама! – голос мамы звучал относительно ровно и спокойно, даже с каким-то скрытым удовольствием.

Но Аделаида знала – это очень обманчивые ноты, на самом деле в маме сейчас бурлит вулкан, просто она ей дарит шанс! Последний шанс!.. Не воспользуешься – пеняй на себя! – Как говорила мама. Аделаида цепенела и начинала мучительно думать: если она всё-таки ошибку не найдёт – получит ли по первой программе, или маме будет лень вставать с дивана?

Василий! – Вдруг взвивалась мама. – Ты только посмотри на неё! Я с ней разговариваю, а эта дура даже не слышит! О чём ты думаешь, сволочь?! Я с ней про уроки, она – чёрт знает про что! Ладно, смотри, тупица, не «снигири» а «снегири»! «Е» безударная гласная! Проверочное слово «снег»!

«А чего его проверять? – Думала про себя Аделаида. – Я просто неправильно переписала из книжки, – а снегири эти, скорее всего, красивые птички. Грудочка красненькая… Вот бы хоть раз увидеть!»

– Дай мне бритву, дебилка!

Аделаида с радостью несётся на кухню за отцовским лезвием. Это значит, пронесло. Мама просто поругала, но бить не будет. Просто подотрёт сейчас букву «и» и впишет широкую «е». Теперь, делая математику, надо быть особенно внимательной – две ошибки за один вечер ей не простят точно!

Аделаида привыкла, что уроки идут по накатанному сценарию: она пишет; допускает ошибки, или не допускает. Если нет – всё хорошо, если да – тут уже два финала: либо мама просто будет кричать и топать ногами, потом лезвием подскоблит ошибку, либо её основательно отшлёпает, а папа будет бегать вокруг них кругами и, чтоб Аделаида не понимала, причитать на турецком:

– Башина вур! Башина вур!

Аделаида знала, что это означает:

– По голове не бей!

Но мама по голове и так никогда не бьёт! Оттаскать за волосы может, но бьёт только по спине и попе.

«И зачем папа так бегает, ведь она ни разу по голове меня не ударила! И его она, скорее всего, вообще не слышит. Так что если захочет по голове, всё равно стукнет…»

Однажды мама, то ли прочтя очередной номер журнала для учителей, то ли просто решив проявить воистину христианское смирение и такт в воспитании дочери, решила изменить сценарий.

Аделаиде задали переписать текст из «Букваря» «Марина и Мурка». Там было про девочку Марину, которая налила в миску для Мурки молоко. Как Аделаида завидовала сейчас этой самой Марине! Вот ей бы ни за что не разрешили взять котёнка! Да какого котёнка?! Однажды, когда они с дедой пошли в зоопарк, он потом ей в зоомагазине напротив купил двух великолепных, похожих на лимоны канареечек. Они были такие забавные. Бабуля сказала, что это – «самочка и самец». И эти названия тоже Аделаиде очень понравились. Она, правда, подумала, что это сорт канареек и «самочка» было очень похоже на «саночки». От этого канарейки ей нравились ещё больше. Потом, когда деда привёз её на машине домой в Город, клетку повесили в комнате. А через три дня «саночки» исчезли. На удивлённые взгляды Аделаиды мама не реагировала. Тогда Аделаида, скрепя сердце, решила спросить напрямую:

– А где мои канарейки, мама?

– Эти птицы, что ли? Оф! Не могу я за всеми смотреть! За вами смотри, за птицами смотри! Я же не железная, не правда? – Мама пытливо посмотрела на Аделаиду, чтоб окончательно выяснить, что думает о ней дочь: «железная» она, или не «железная»?! – И потом, Сёмочка маленький постоянно подбирает с пола эти самые семена и кладёт себе в рот. Я их выпустила на свободу! Пусть летают, правда? Может, гнездо себе сделают! А клетку папа выбросил.

А тут у Марины в «Букваре» целая кошка!

Аделаида очень старалась, выполняя задание.

– Готово? – Мама оторвалась от журнала.

– Да, – нетвёрдо ответила Аделаида.

– Ошибки есть?

– Кажется, нет.

– Так по-твоему, или правда нет? – Мама всё ещё давала очередной последний шанс.

– Нет! – Аделаида решила быть твёрдой.

– Ну, давай, посмотрим, что у тебя тут! – Мама с сомнением взяла тетрадь в руки. – А это что ещё за «Морина»? Вот, вот здесь, в названии! В названии, я говорю! Слепая, не видишь?! От слова «мор», что ли? Ты знаешь, что такое «мор»?!

Аделаида не знала.

«Мор», – грозно продолжала мама, – это имя существительное, когда люди мрут от голода или эпидемий! Поняла?!

Она не поняла, что такое «эпидемий», но что где-то люди мрут – поняла.

Она часто видела мёртвых птиц, попавших под машину собак и кошек. Недавно во дворе сказали, что «умерла Пело-бабо». Потом собралось много людей в чёрном, по вечерам играла грустная музыка, а потом её в гробу, похожем на лодку из парка, только красивее, взяли на руки и куда-то все вместе пошли. Аделаиде объяснили, что «мёртвый» – когда не дышит. Только она всё равно не могла понять, как Пело-бабо, которая ещё вчера кормила кур, не дышит. Ей казалось, что Пело-бабо просто притворяется и решила прилечь, чтоб отдохнуть, а её положили в лодкообразный гроб и куда-то унесли. Аделаида два дня ждала, что Пело-бабо снова появится во дворе, но через два дня просто про неё забыла. Мрачные люди в чёрном произвели на неё неизгладимое впечатление. Поэтому, когда мама сказала, что «мор» – это когда умирает сразу много людей, ей стало очень страшно!

В отличие от предыдущих разов мама не стала требовать бритву. Она посмотрела не на Аделаиду, а куда-то вбок и кротко произнесла:

Переписывай заново! От дурной головы ногам-рукам покою нет!

Аделаида принялась переписывать, думая, почему мама слова «ногам-рукам» произносит как одно слово. Ведь надо сказать «ногам и рукам»!.. Аделаида снова выводила словечко за словечком: жирная линия – сильный нажим, волосяная – слабый…

– Готово! – Она подошла к дивану.

– Покажи!