Главные проблемы, которые мне открылись на тренинге, были связаны с моими родителями. Согласно преданиям семьи, мать с отцом хотели родить мальчика, но у них раз за разом появлялись девочки, и я была их последней надеждой на рождение сына. Словно нарочно, у родителей вместо Поля родилась Паула, вместо Давида – Марианна, а вместо Роберта – я. По всему выходило, что своим появлением на свет я испортила все планы родителей и каким-то непостижимым образом приняла на себя роль не родившегося сына – Бобби. Ну а к тому моменту, когда родилась Салли и надежды родителей на сына потерпели окончательное и бесповоротное поражение, отец подвел итог:

– Каре всегда бьет фул-хаус!

Шутки шутками, но только на тренинге я осознала последствия разбитых родительских надежд. Когда, с поднятой вверх рукой, я отвечала на вопросы своего тренера относительно влияния родителей на меня и он задал мне вопрос: «Барбара, кто ты для своих родителей?» – я словно перенеслась назад во времени.

– Я не Барбара, я Бобби, – ответила я смущенно.

«Я Барбара, я Бобби, я Барбара, я Бобби», – вихрем проносились мысли у меня в голове, и я стояла там, в зале, удивленная до глубины души.

– Боже мой, так вот что произошло со мной! Я стала образом идеального сына для своих родителей, – поделилась я с аудиторией снизошедшим на меня озарением. Неожиданно для самой себя я начала видеть картины с каким-то сорванцом, который насаживал червяка на крючок, косил лужайку, играл в мяч, ставил палатку, получал хорошие оценки в классе – и делал все это из страха не оправдать надежды родителей. По моему лицу текли слезы, и я осознала, что прожила всю свою жизнь словно в наказание за то, что имела смелость родиться девочкой. Самой судьбой мне предназначалось быть сыном, и я, по сути дела, отказалась от своего настоящего пола. Поэтому я жила так, чтобы мои родители не разочаровались в «сыне», но при этом я не знала, кто такая Барбара. Стоя в аудитории словно призрак Барбары, я начала понимать все тяжести, которые выпали на мою долю и из-за которых я не могла жить жизнью девушки. Как только мне открылась истина относительно моей жизни, я почувствовала себя свободной и живой. Там, в зале, перед двумя сотнями абсолютно незнакомых мне людей я стала женщиной, скинув с себя оковы надежд моих родителей на сына.

Позже, уединившись в спокойном месте, я пересмотрела всю свою жизнь с позиции открывшейся мне истины и поняла, с каким отчаянием я стремилась соответствовать ожиданиям родителей. Хорошенько поразмыслив над новыми для меня фактами, я, кажется, нашла выход из этой парадоксальной ситуации двойственного существования. В то время пока я сидела, погруженная в свои мысли, слезы лились у меня ручьем, и это были слезы девочки, снявшей груз со своей души, и одновременно слезы напуганной женщины, принимавшей у нее эстафету.

В первый понедельник после тренинга я решила позвонить родителям и поделиться своими переживаниями. Но как я могла сказать подобные вещи родителям и при этом не испытать чувство вины за свои слова? Ко всему прочему, мои родители, как и большинство представителей их поколения, не особо верили в теории самопознания, и после моих слов они могли подумать, что я окончательно сошла с ума. Вся в сомнениях, я все же набрала номер родителей, но их телефон был занят! Бросив трубку, я опять оказалась в состоянии паники и истерии, которое мне было так хорошо известно из предыдущего опыта. Вне себя от страха, я закричала так громко, что Арнольд, несмотря на свою болезнь, подбежал к лестнице и спросил:

– Малышка, что эта с табой? У тибя что-то случилось?

Я рассказала Арнольду обо всем, что со мной произошло на тренинге, и высказала предположение, что несбывшиеся мечты моих родителей, должно быть, оказывают негативное влияние на наши отношения. В тот вечер я выдвинула теорию о том, что мои неудачи и расстройства происходили из-за попыток подстроиться под Арнольда и добиться признания в его круге общения. И все мои усилия нужны были для того, чтобы завоевать любовь своих же родителей. Во время нашей беседы я призналась Арнольду:

– Все эти годы я обвиняла тебя в эгоизме, но сейчас я впервые осознала, что ты тоже мог страдать из-за моих внутренних проблем. А я-то думала, что я прямо вся такая бескорыстная! Только теперь я поняла, что в наших отношениях я была не жертвой, а как минимум одной из заинтересованных сторон.

– Ты знаешь, в этам што-то есть! – ответил мне Арнольд. – Думаю, хоть это и нимного странно, но этот тренинг можит облегчить тибе жизнь, – добавил он.

Арнольд заметил, что в тот вечер я была не в состоянии разговаривать со своими родителями. Он предложил мне перенести разговор на более благоприятное время, и мы вместе с ним поднялись наверх в нашу спальню. Перед тем как заснуть, несмотря на болезнь Арнольда, мы предались страстной любви, открыв для себя новые грани наслаждения. После столь пылких объятий я умиротворенно засыпала под песню Джона Денвера.

Вторая часть тренинга была такой же насыщенной, но мое душевное состояние оставляло желать лучшего. Если изъясняться на жаргоне, принятом на тренинге, я уже обрела «способности» для «создания своей реальности» при помощи имеющихся в моем распоряжении ощущений. За закрытыми дверями я продолжала постигать свой внутренний мир и открывать для себя новые горизонты жизни. Я хотела вскрыть все то, что прежде было спрятано от моего взора, и получить объяснения по каждому из произошедших со мной событий. Мне страстно хотелось разложить жизнь по полочкам, снабдить весь обработанный материал соответствующими маркировками, чтобы у меня больше не было белых пятен. Но мне так и не удалось проделать эту грандиозную работу до конца.