Так тревожный звоночек серьезно поколебал мою уверенность и спокойствие. Мне сразу же вспомнились все эти бесконечные звонки Арнольду от незнакомых людей, все эти письма со следами губ и словами «Скучаю по тебе!» от его поклонниц, а также найденный на кухне телефон служанки из Лондона, с которой у Арнольда был роман. А как Арнольд разозлился, когда мы с моими подругами неожиданно пришли на холостяцкую вечеринку к нему в клуб! А ведь еще были случаи флирта с цыганкой из Амстердама, со служанкой из отеля в Лос-Анджелесе и обнаруженные в нашей кровати волосы, которые, со слов Арнольда, попали к нам вместе с постиранным бельем. Более того, мне вспомнились слова Чарльза об «Арнольде-бабнике», который успевает флиртовать направо и налево, пока девушка спокойно ждет его дома.

– Говорю тебе, Арнольд, она ВИДЕЛА тебя! – устроила я ему истерику тем же вечером.

– Увиряю тебя, она тебе лжет! Ей нравится устраивать неприятности на пустом месте, разве тебе не панятно! – защищался Арнольд.

– Арнольд, перестань отнекиваться! Лорне нет смысла врать мне в этом случае! – не сдавалась я.

– Да мне ниважно, что ты думаешь, Бар-бар-ха. Я тибе просто говорю, что мы с рибятами расходились после кино и я пожал руки мужчинам, а женщин поциловал на прощанье. И это все! – отрезал Арнольд.

Мне было ужасно обидно и больше хотелось верить Арнольду, чем Лорне. Я понимала, что мое желание доверять Арнольду походит на сделку с совестью и мне предстоит жить в позиции зависимого от чужой воли человека, которую, как мне казалось, я победила на est– тренинге. Откровенно говоря, мне больше нравилось то, как успокаивал меня Арнольд, чем то, что сказала мне Лорна.

Оставался еще месяц до отлета Арнольда в Мексику для участия в позировании, когда я пригласила его составить мне компанию, чтобы сходить на день рождения одного из моих знакомых учителей. Арнольд нечасто проводил время с моими друзьями, хотя большинство из них ему нравились, особенно богатые и влиятельные. Больше всего Арнольд любил общаться с людьми, которые могли быть полезными в его карьере, и наши совместные встречи с моими друзьями были относительной редкостью. Такое поведение Арнольда имело под собой основание: от учителей не было проку при построении карьеры. Так произошло и в этот раз: Арнольд поначалу не выказал интереса, но я продолжала его уговаривать и успокаивать, что на этой встрече не будет Лорны.

– Но зато там будет Лесли, и ты ей очень нравишься! – не унималась я. Арнольд продолжал упираться, и тогда я сказала ему, что мы лишь заедем на вечеринку, поздороваемся со всеми, а затем поедем в Палм-Спрингс. Тем не менее мои уговоры не возымели действия.

– Да что мине там делать со всеми этими учитилями? – упорствовал Арнольд.

– Боже мой, Арнольд! Я ведь и сама учитель! Разве тебе не любопытно, как я провожу свой день и с какими людьми я общаюсь? Мне, к примеру, всегда хочется знать о тебе все из первых рук. Неужели я для тебя настолько неинтересна, что ты не можешь уделить мне немного времени и посмотреть на то, какой жизнью я живу? Что же в таком случае тебе от меня нужно? – вскричала я, не на шутку разозлившись.

Когда Арнольд ответил на заданный мной вопрос, каждое его слово пугало меня своей откровенностью:

– Послушай меня, Бар-бар-ха. Всие, что мине надо от жинщины, – это чтобы она поддерживала миня на все сто процентов и ничего бы ни трибовала для сибя взамен, – выпалил Арнольд.

«Ох уж мне эти курсы по удалению иностранного акцента, твою мать! – подумала я. – Да ты же сейчас говоришь так, словно только что приехал в страну!» Эта мысль вихрем пронеслась у меня в голове, и я ощутила страх из-за сказанных Арнольдом слов.

Через минуту я уже кричала на Арнольда:

– Ну-ка повтори то, что ты только что сказал! Я просто не могу поверить своим ушам, – требовала я объяснений от Арнольда.

И Арнольд повторил свою фразу. Медленно, слово в слово он сказал:

– Всие, что мине надо от жинщины, – это чтобы она поддерживала миня на все сто процентов и ничего бы ни трибовала для сибя взамен.

С каждым сказанным словом я дюйм за дюймом становилась все меньше и меньше, пока в конце концов не превратились в карлика.

– Я так и знала! – кричал оставшийся после меня карлик. – Ты просто использовал меня все это время. Я была лишь любовницей, служанкой, швеей, кухаркой, секретарем, конферансье, посыльным, поверенным в делах, учителем и лучшим другом. А кем ты был для меня? Будь ты проклят!

Вне себя от обуревавших меня чувств, я взбежала по лестнице. Здесь у меня было время прийти в себя и свыкнуться с мыслью о том, что этот вечер мне придется провести одной. «Пробыть весь вечер в одиночестве». Внутри у меня все клокотало от ярости. «Барбара, пришло время уйти! Пора вырваться из лап этого бессердечного человека и обрести себя. Нужно во что бы то ни стало покончить с его властью над собой! Пять лет и девять месяцев – вполне достаточный срок, чтобы понять: он никогда не женится на тебе. Да ведь он даже не понимает, что мне приходится переживать! Давай же, решайся! Ты можешь уйти от него. Ты должна уйти от него. Ты должна быть сильной, как в тот раз, когда ты от него уже уходила. Обрети саму себя, Барбара. Ты должна стать женщиной!»

Где-то в глубине души я ощутила присутствие духа, и внутренний голос сказал мне: «Настало время попрощаться с несбывшимися мечтами».

Настраивая себя на самостоятельную жизнь, я всеми силами пыталась замаскировать свою неуверенность. Мне было двадцать шесть лет, и я была так же далека от брака с Арнольдом, как и в день нашей с ним встречи. Более того, я никак не могла отделаться от ощущения бесцельности собственной жизни. По всей видимости, мне еще только предстоит отыскать источник, который придаст мне уверенности. У меня уже есть законченное образование, которое позволяет мне заниматься преподаванием и рассчитывать на определенный уровень дохода. Ко всему прочему, я недавно получила в свое распоряжение инструмент саморазвития и личностного роста. Да и, откровенно говоря, я была достаточно яркой девушкой, из которой со временем вышла бы замечательная женщина, хороший друг и член семьи. Но мне еще предстоит научиться жить и действовать самостоятельно.