Неудачный опыт прошлых отношений окончательно подорвал мою веру в себя, и этот негатив временами просто давил на меня всей своей тяжестью. В моей жизни было очень много разочарований, и это привело меня к утрате ценности отношений. На своем веку я повидала слишком многих молодых девушек-студенток, оставленных своими молодыми людьми, которые прямо говорили мне: «Если бы я только знала, через что мне предстоит пройти, я бы никогда не заводила ребенка. Я, конечно, любила его, но не до такой же степени…»

Вся эта пестрая мозаика складывалась в одну картину: жизнь, конечно, увлекательная, но очень непростая штука. Поэтому я пришла к выводу, что добавлять хорошую порцию неопределенности в и без того нестабильную жизнь явно не стоит. Закончилось все это тем, что мы с Биллом решили не заводить детей и я согласилась на прохождение процедуры медицинской стерилизации. Таким образом, все мои мечты о счастливом материнстве закончились на операционном столе под скальпелем хирурга.

Распрощавшись с нашими нерожденными детьми, мы с Биллом полностью посвятили себя развитию отношений. Очень быстро, однако, выяснилось, что мы по-разному понимаем отношения, и если я позволяла некоторую свободу в нашей жизни, то Билл выступал за ограничение и контроль. Ради спасения нашего брака мы начали активно посещать специалистов по семейным отношениям и старались подвести наши темпераменты и предпочтения под единые правила. Поначалу мы вместе с мужем ходили к обычным врачам и посещали собрания анонимных алкоголиков, на некоторых из которых Билл иногда даже признавался в своем пристрастии к алкоголю. Нам как-то даже удалось найти хорошего специалиста, который пытался наладить наши отношения, но, к большому сожалению, все усилия пошли прахом, и бутылка всегда одерживала верх. Мы даже прибегли к услугам Дэвида Уискота, признанного корифея врачевания душевных и семейных проблем. За консультации этого известного врача-психиатра мы заплатили большие деньги, но даже его советы не смогли сохранить наш брак.

Была, правда, еще одна проблема, про которую необходимо рассказать отдельно по причине того, что она оказала большое негативное влияние на наши с Биллом отношения. За два дня до церемонии бракосочетания, воспользовавшись моим отсутствием дома, Билл совершенно бесцеремонным образом ознакомился с содержимым моих личных дневников. Сделал он это без моего разрешения и, если так можно сказать, облапал память о самых сокровенных моментах моей жизни. После того как прямо накануне свадьбы вскрылся этот поступок, «мой бывший Арнольд» стал яблоком раздора между мной и Биллом и навис дамокловым мечом над нашими отношениями.

Такое бесцеремонное вторжение в мое личное пространство внесло атмосферу недоверия и подозрительности в наш брак. Билл никак не мог перебороть в себе чувство ревности к Арнольду, которого, как внезапно выяснилось, я когда-то очень сильно любила. Тема моих отношений с Арнольдом всегда выходила на первый план в любых наших перепалках, и, несмотря на то что я любила Билла и всячески пыталась донести до него свою точку зрения, со стороны это всегда выглядело как притворство и обман.

Мы с Биллом прожили семь долгих лет, в течение которых я с разочарованием наблюдала за шедшими под откос отношениями: радость и веселье со временем превратились в подколки и личные обиды. Наша жизнерадостность и наслаждение друг другом переросли в ярость и неприятие, а любовь стала лишь средством манипуляции. Я до последнего старалась поддерживать хорошие отношения с Биллом, пока раз за разом возрастающее напряжение не заставило меня окончательно уйти в себя.

К этому состоянию уединения в браке меня подтолкнула одна из встреч с Арнольдом, которая произошла в рождественскую пору 1988 года. А случилось вот что: у моей сестры Марианны и ее мужа недавно родилась дочь Саманта, и мы все вместе хотели отпраздновать пополнение в нашем семействе. На большую вечеринку по случаю Рождества моя мама пригласила всех родственников, включая моего племянника Боба с его женой Лори. Так вот, Боб с Лори по дороге к родителям заехали ко мне домой, и мой племянник спросил меня, будет ли на этой встрече Арнольд. Мужа в тот момент дома не было, и я без всякой задней мысли созвонилась с Арнольдом, чтобы передать просьбу моего племянника повидаться с ним на нашем семейном торжестве. По счастливому стечению обстоятельств Арнольд был свободен и согласился приехать повидать нас на вечеринке, которую мы планировали провести в одном из ресторанов Малибу.

Ко времени нашей встречи мы с Арнольдом не виделись уже несколько лет, хотя и продолжали созваниваться, чтобы переброситься парой слов. Не нужно говорить, что к этой важной для меня встрече я готовилась очень тщательно и постаралась принарядиться, чтобы произвести хорошее впечатление на Арнольда. На этот раз я выбрала зеленые брюки и белую блузку, декорированную узорами. Надо сказать, что узоры на блузке я сделала сама, и они очень подходили к зеленым брюкам. Этот веселый наряд поднимал мне настроение в наступившую рождественскую пору и добавлял хорошую порцию оптимизма.

Я на руках Мистера Олимпия, 1971

Я на руках Мистера Олимпия, 1971

Мы с Арнольдом на пирсе в Малибу, 1988

Мы втроем – я, Боб и Лори – приехали в ресторан чуть раньше Арнольда, и я даже сейчас помню, как специально попросила официантку посадить наших гостей за самый лучший стол. На мою просьбу официантка отреагировала с истинным пренебрежением, и в ее взгляде явственно читалось: кто я такая, чтобы указывать ей, за какой стол нас посадить, особенно в рождественскую-то пору, когда в этом ресторане не было отбоя от голливудских звезд? Но выбор столика для встречи с Арнольдом был для меня далеко не праздным занятием – ведь мы с ним не виделись очень давно, тем более в публичном месте. Ну и, ко всему прочему, Арнольд добился просто ошеломляющего успеха в кино и сейчас был не просто Конаном, но еще и Терминатором, и поэтому встреча с ним на людях требовала соответствующего антуража.

В ресторан Арнольд вошел быстро и стремительно – так, словно пытался застать всех врасплох. Понять его, конечно, можно: он уже успел подустать от постоянного внимания к своей персоне со стороны окружающих, но при этом никогда особенно не пытался скрывать своего присутствия в публичных местах. Расположившись наконец за столом, Арнольд со всей возможной внимательностью и расположением завел разговор с мной и моими родственниками. Для начала он стал развлекать нас обсуждением блюд, которые мы успели заказать до его прихода, и делал это настолько умело, что мы были просто заворожены его речами. Да что там говорить про нас, если даже столь неприветливая и надменная официантка, с которой я столкнулась перед самой нашей встречей, заглянула к нам «на огонек», чтобы посмотреть, над чем это мы так громко потешаемся. Арнольд при этом чувствовал себя как рыба в воде: у него была хорошая память, и он очень умело мог собрать из разрозненных историй и фактов, которые происходили с нами в прошлом, единую картину событий. Не надо и говорить, что подобные воспоминания здорово веселили нас, – ведь мы получили возможность окунуться в нашу прошлую жизнь, когда все казалось простым и понятным, а мы были молодыми и бесшабашными.