— Нет, господин. Но если вам потребуется золото, чтобы свершить правосудие, вы сможете взять и отсюда.

— Я без колебания решусь на это. Почему не бить врага его же оружием?

«И мне не худо воспользоваться обстоятельствами, — подумал Стоп, — чтобы добыть себе миллион-другой. У неприятеля отнять не грех. Меня это очень соблазняет, и я начинаю думать, что Индия не такая уж плохая страна».

— Но если ты намекал не на золото, — заговорил Джордж, — то в чем же, по-твоему, заключается могущество и власть?

— Вон в том здании, — сказал Казиль, указывая на святилище, — хранится талисман могущества, но хватит ли у вас сил, господин, чтобы завладеть им? Для этого необходимо рисковать жизнью.

— И ты еще спрашиваешь! — вскричал Джордж. — Неужели ты сомневаешься в моей храбрости?

— Нет, господин, я не сомневаюсь, но, согласитесь, бывают моменты, когда и храбрые из храбрых теряют присутствие духа.

— Со мной этого не произойдет.

— И со мной тоже. Я покажу вам, какой я храбрец.

— А теперь, Казиль, скажи нам, что сейчас необходимо делать.

Казиль приблизился к трехголовому идолу и проговорил:

— Во-первых, я должен привести в движение пружину, чтобы открыть вход в святилище.

Джордж тоже приблизился к изваянию вслед за Казилем.

— Осторожнее, ваша честь, — вскричал Стоп, — осторожнее, вы забыли про коварство этих плит. Меня дрожь берет, когда я вижу, как небрежно вы шагаете по этому проклятому полу.

Джордж, не отвечая, взялся за среднюю голову чудовища, в то время как Казиль нажимал на пружину. Дверь тихо опустилась, образовав мост, и Джордж, перейдя по нему, отворил вторую дверь в святилище, сказав:

— Теперь тайна богини в моих руках, тайна, от сохранности которой зависит, по общему мнению, существование Индии. В моих руках и залоги ее благосостояния — священное покрывало и кольцо!

— Да, господин, индусы единодушно утверждают это и Искренне верят этому. Наверное, это правда!

— Что скрывается под этим покрывалом?

— Статуя богини.

— Что я должен сделать?

— Войдите в святилище и снимите покрывало.

Едва Джордж поставил ногу на ступеньку святилища, Казиль закричал:

— Стойте, господин, стойте!

Джордж обернулся.

— О боги! Я забыл вам напомнить одно священное предание!

— Что за предание?

— Всякий, дерзнувший коснуться покрывала богини, упадет мертвым на месте, будто сраженный ударом молнии.

— Но это уже не остановит меня, Казиль. Ваши боги — дело рук ваших.

— Это святотатство! — вскричал Казиль.

— Послушай, если я коснусь покрывала и молния не поразит меня, поверишь ли ты, что только мой Бог всемогущ?

— Как не поверить чуду?

Джордж с поразительным хладнокровием поднялся по ступеням и твердой рукой сорвал покрывало.

— Смотри, Казиль, смотри! — спокойно проговорил он.

Юноша, как бы озаренный свыше высочайшей истиной, упал на колени, шепча:

— Я верю вашему Богу! Верю!

Стоп, забыв о ловушках, так и порывался пуститься в пляску.

— Мы победили! — закричал он. — Да здравствует Англия!

— Где символы власти? — вновь спросил Джордж.

— Вы взяли покрывало, господин, возьмите и кольцо, которое блестит на пальце богини.

Джордж выполнил и это, сняв с руки богини кольцо, в котором красовался бриллиант необычайной величины, и, надел его на свой палец.

— Имея это кольцо и покрывало, — добавил Казиль, — вы повелитель всех наших повелителей. Для поклонников Бовани вы будете ее посланником, а следовательно — их повелителем. Они преклонятся перед вами и будут вам навсегда покорны.

Лицо Джорджа вдруг засветилось каким-то лучезарным светом:

— О Мария! О Эва! Я спасу вас и доведу до конца дело, начатое отцом!

— Нет, тебе не удастся ничего сделать! — раздался грозный голос.

Никто не заметил брамина, неожиданно вышедшего из галереи. А он уже наступил ногой на плиту, приводившую в движение колокола. Тотчас же раздались звуки, имевшие свой таинственный смысл.

— Мы погибли! Погибли! — бормотали прерывающимися голосами Стоп и Казиль.

— Может быть, и погибли, — сказал Джордж, — но этот брамин не станет свидетелем нашей гибели. — И, сбежав по ступенькам святилища, он вонзил кинжал в сердце брамина.