– Ты – единственная женщина, с которой я когда-либо занимался сексом без презерватива, – произнес он.

– Даже когда ты был молод и глуп? – выдохнула она, чувствуя, как его член входит в ее вагину – пока лишь на пару сантиметров.

– Молодым я был, а вот глупым – нет.

– Но ты, встречаясь со мной, никогда не переживал из-за половых инфекций.

– Я видел твои медицинские документы.

– Что ж, разумно.

– Хочешь правду?

– Всегда.

– На самом деле мне это и в голову не приходило.

Он даже не думал об этом. При этой мысли она почувствовала, как что-то теплеет в душе.

– Отлично, – улыбнулась она.

– Хоть и непрактично.

– Я бы так не сказала.

– Ты бы умерла от смущения, – усмехнулся он.

– Не уверена, что не умру от него при встрече с Демьяном.

– Не умрешь.

После этих слов сдержанность покинула Макса, и он резко вонзил в нее член на всю длину. У него вырвалось удовлетворенное рычание, и, словно в ответ, Джиллиан накрыло новой волной желания, которое, казалось, лишь возрастало от ощущения его плоти в себе.

С лица Макса слетели последние остатки цивилизованности. Он овладевал ею по-животному грубо, и каждое его мощное, резкое движение накрывало Джиллиан волной экстаза. Оба тяжело дышали.

– Больше никогда… – выдохнул он сквозь сомкнутые зубы, продолжая двигаться в ней. Ее клитор пульсировал от невыразимого удовольствия.

– Больше никогда, – согласилась Джиллиан, не понимая до конца, с чем соглашается, но чувствуя, что он ждет от нее согласия.

– Десять недель – это слишком долго.

Без секса, поняла она. И хотя Джиллиан полагала, что он нуждается в ней не только эмоционально, но и физически, она понимала: его неукротимая страсть может стать одной из гарантий их отношений.

– Но теперь ты опять моя, – заявил он, проникая в нее как можно глубже, будто заставляя ее навек запомнить, кому она принадлежит.

Впрочем, она и не сомневалась.

Джиллиан ничего не сказала. Да слова и не были нужны. Ее тело восторженно соглашалось с его притязаниями. Где-то внутри у нее возникло сладостное напряжение, становившееся все сильнее, сильнее… сильнее… И наконец, взорвалось новым сильнейшим оргазмом.

На этот раз он кончил одновременно с ней. Его член, казалось, разбух еще сильнее, ее экстаз уже граничил с болью… и наконец она почувствовала, как горячее семя толчками выплескивается в ее вагину.

Макс уткнулся лицом в ее шею. Его мускулистая грудь вздымалась резкими толчками. Хрипло дыша, он вытолкнул из себя единственное слово:

– Moja.

«Моя».

Несмотря на животный экстаз совокупления, Джиллиан вдруг ощутила в нем ту же эмоциональную глубину, что и той ночью десять недель назад. Слезы навернулись ей на глаза.

Казалось, Макс неведомым образом догадался о ее состоянии. Подняв голову, он взглянул на нее:

– Слишком сильно?

– Нет! – воспротивилась она.

– Тогда откуда слезы?

– Не знаю.

– Гормоны?

– Может быть, – нерешительно проговорила она.

– Интересно. – Он сузил глаза. Затем, взяв ее за левую руку, он поднес к губам палец с кольцом и поцеловал его. Чувство собственничества ясно читалось в его темных глазах.

А вот потом он стал истинным джентльменом. Осторожно высвободив Джиллиан, он поставил ее на пол, продолжая бережно поддерживать в объятиях. Затем он нежно поднял ее на руки и отнес в ванную. Ванна Джиллиан ничуть не походила на ту, что стояла в его пентхаусе: в нее едва помещался один человек. Вряд ли они уместились бы в ней вдвоем, разве что под душем. Но Джиллиан чувствовала, что он думает совсем о другом.

Ей мучительно не хотелось отрываться от него. Впрочем, она не сказала ни слова, когда он осторожно опустил ее на край ванны. Затем, включив кран, он стал сыпать в воду соль – ту самую, что ей особенно нравилась. Джиллиан смотрела, как вода поднимается все выше, и тихо радовалась, чувствуя, как его рука, размешивающая соль, касается ее бедра.

– Запах розмарина напоминает мне о тебе.

– Выходит, розмарин – трава, навевающая воспоминания?

– Нет, просто им пахнет твоя соль для ванны. Розмарин и мята. Очень люблю этот запах.

Он уже как-то упоминал об этом. После этого она отказалась от других ароматов для ванны. Впрочем, теперь она предпочла промолчать об этом, ограничившись кратким:

– Я тоже.

Кивнув, Макс вновь подхватил ее и аккуратно опустил в воду.

– Я могу сама, – запротестовала Джиллиан. – Я беременна, а не беспомощна.

– Мы так страстно занимались любовью, что теперь я имею право позаботиться о тебе, – откликнулся он.

– Ты слишком раскомандовался.

– А ты слишком независима.