— …Сами посудите! Куда годится? Это нам повезло, что джипсы настолько тупые! Что Валентин Макарович Тоцкий говорил на инструктаже? Враг применяет не более четырех тактических схем. А будь они поумнее? С их-то технологиями? Да мы бы все тут полегли!

— Что ты предлагаешь? — горячился Пушкин. — Нет, Веня, ну вот что конкретно ты предлагаешь?!

— Да! Кто воевать будет?! — поддакивал ваш покорный слуга.

— Как кто?! Роботы! Зонды! У нас есть разведывательные беспилотники, так отчего не сделать целые эскадрильи боевых аппаратов? Пускать первой волной — не жалко! Они, кстати, дешевле выйдут — не надо решать проблему жизнеобеспечения пилота.

— А нас куда? — спросил Пушкин с подковыкой. — На свалку?

— Зачем ты передергиваешь, Саша, я такого не говорил! — возмутился Веня.

Спорили мы громко. К нам стали прислушиваться, и в конце концов за стол подсел комэск-два, тот самый Готовцев, который вчера реанимировал психику Самохвальского.

— Что за упаднические разговоры? А, кадеты? Кому воевать надоело?

— Да вот, — ехидно сообщил Пушкин, — кадет Оршев разрабатывает программу массового перевооружения москитных сил!

— Ну-ка, ну-ка! — заинтересовался Готовцев. — Доложи свою программу!

— Да что там докладывать, — смутился Веня. — Мне непонятно, отчего роботов не используют в боевых частях. Только в разведке, вот и все.

— Оттого, что запрещено! — отрезал Готовцев. Он вообще отличался категоричностью в высказываниях (и не только в высказываниях). — Насчет Берлинской конвенции слыхал?

— Так точно, слыхал, — уныло отозвался Оршев. — Непонятно просто, почему такая конвенция?

— У тебя по истории, наверное, сплошные переэкзаменовки, — обреченно констатировал Готовцев. — Чему вас на Новой Земле учат? Неужто никто не помнит, что такое Берлинская конвенция?

Тут уж мы все потупились. Я помнил, что есть такая конвенция, запрещающая производство и применение боевых автономных роботов, не важно: танки это или флуггеры. А вот когда ее приняли, и в чем соль — как отрезало.

— Ну сала-аги! Ну вы даете! — продолжал подначивать Готовцев.

Не спасовал, как обычно, Самохвальский, который, кажется, имел в голове парсер и всё всегда помнил, пробуждая бескрайнюю любовь преподавателей и такую же зависть кадетов.

— Разрешите, товарищ капитан третьего ранга?

Не знаю, где Коля вычитал подробности, нам в курсе Новейшей истории такого точно не рассказывали. Ну да Коля — это Коля. Легенда на три потока. Я его без книжки никогда не видел, все время читает.

С его слов выходило, что в 2411 году произошла жутковатая история. А точнее сразу две, друг из друга проистекавшие.

Планета Андобанд в системе Лектис, принадлежавшая тогда Директории Азия, внезапно отложилась от Объединенных Наций. Но вовсе не так, как Конкордия или Большой Муром, мирно и благородно.

Оказывается, на Андобанде ретроспективная эволюция, снесшая крышу клонам и муромчанам, сработала как-то криво. Там укоренилась дичайшая секта каких-то неправильных тэнгристов (я даже не знаю, кто это такие!). Они поклонялись разнообразным демонам и невообразимой иерархии богов, непонятно чем от демонов отличавшихся.

Тэнгристы подняли желто-красное знамя — во имя Великой Желтой Расы и Чистой Крови. Практически всё неазиатское население было захвачено. Начались массовые человеческие жертвоприношения и невообразимо жуткие ритуалы. Те немногие, кому повезло унести ноги, рассказали такое, что Совет Директоров немедленно объявил военное положение и блокировал сектор.

Положение усугублялось тем, что в те годы Директория Азия была полноценным комбатантом, и повстанцам досталась вся эскадра, базировавшаяся на Андобанде, военные склады и мощности по производству вооружений.

В результате воевать пришлось серьезно. Пока опасные психи не успели натворить бед, туда послали европейский экспедиционный флот, сведенный из эскадр, базировавшихся в ближайших колониях.

Те счастливые для военной тактики времена прошли под девизом: пусть умирают роботы, сбережем людей! Значительную часть армий к началу XXV века составляли эскадрильи БПЛА, беспилотных летательных аппаратов, и батальоны дрон-танков.

Вся эта автономная братия взялась бодро кромсать друг дружку на орбите Андобанда.

Война получилась долгой и мучительной. Повстанцы сопротивлялись яростно.

В один прекрасный день, когда европейцы уверенно выигрывали космическое сражение, соединение беспилотных флуггеров вылетело на задание по подавлению вражеской орбитальной крепости.

Три эскадрильи: истребители, штурмовики и торпедоносцы — классика жанра. Первые прикрывают, вторые подавляют, третьи уничтожают. И ни одного живого человека. В какой-то момент вся эта замечательная классика перестала реагировать на внешние запросы. А возле крепости развернулась на сто восемьдесят и атаковала собственный линкор «Вестерноррланд», которому чудом удалось отбиться, выжить и посшибать электронных мерзавцев к такой-то матери. Что, заметим, следует признать одним из крупнейших тактических достижений во всей истории военно-космических флотов.