После того как заключенный будет готов вести себя как положено, т. е. после того, как он, вероятно, начнет говорить надзирателям «да, сэр» или, как саркастически заметили некоторые заключенные, начнет по всем правилам завязывать шнурки на своих ботинках, после того, как его лицо в ответ на любое распоряжение будет освещаться блаженной улыбкой полного согласия, тюремное начальство скажет: «Ну хорошо, теперь ты можешь получить часть своих льгот обратно. Теперь можно принимать душ три раза в неделю» и т. д.

Хотя официальной целью программы «СТАРТ» является перевоспитание строптивых и воинственно настроенных заключенных, основные усилия ее руководителей направлены на то, чтобы сломить заключенных нового типа — недовольных проводимой политикой и выступающих за реформу тюремной системы. Эти руководители изъяли популярные среди черных американцев журналы «Джет» и «Эбони», книги и периодические издания, посвященные проблемам черных и чиканос, а также марксистскую литературу [140] .

Инициаторами программы «СТАРТ» стали власти федеральной тюрьмы в Мэрионе (штат Иллинойс) [141] , где заключенные подняли бунт. Будучи, по-видимому, не в состоянии справиться с создавшимся положением, тюремная администрация, по словам заключенных, решила избавиться от них, объявив их психопатами и отправив на обследование в федеральный госпиталь в Спрингфилде (штат Миссури). Как заявил впоследствии адвокат Американского союза борьбы за гражданские свободы Арпайер Г. Сондерс, этот диагноз был поставлен Мартином Гроудером, который в то время был психиатром тюрьмы в Мэрионе. Однако когда заключенные прибыли в Спрингфилд, врачи, по свидетельству Сондерса, не пришли к единому мнению относительно их психопатических отклонений. Несмотря на это, было все же решено оставить их в Спрингфилде и поместить в специально оборудованное помещение для психически больных.

Поскольку заключенные протестовали против этих действий, они стали подвергаться постоянным преследованиям со стороны охранников. Сондерс вспоминал впоследствии: «Заключенные жаловались, что их избивали, заставляли силой принимать психотропные лекарства, морили голодом, лишали прогулок и возможности двигаться» [142] . (Сондерс вместе с Барбарой Милстайн, другим адвокатом Американского союза борьбы за гражданские свободы, выступил с требованием привлечь инициаторов программы «СТАРТ» к судебной ответственности, что в конечном итоге и привело к ее прекращению в 1974 г.)

Эти бунтари-«психопаты» стали тайком переправлять письма на волю, в которых рассказывали о выпавших на их долю испытаниях (некоторые из заключенных, обладавшие незаурядными способностями, начали рассылать в суды прошения о пересмотре законности их ареста). Именно в это время руководство госпиталя в Спрингфилде и Федеральное бюро тюрем приняли совместное решение о разработке программы, получившей впоследствии название «СТАРТ». Ее осуществление началось в сентябре 1972 г. Для этого были отведены полностью изолированные от внешнего мира помещения, выделен особый персонал и разработана специальная программа. Так, заключенные, прибывшие из мэрионской тюрьмы, начали свой тур бихевиоральной обработки, не дав на то никакого согласия и не понимая, что же, собственно, происходит.

По мере того как программа претворялась в жизнь, все явственнее просматривался ее злонамеренный и принудительный характер. Стали поступать судебные иски, ставившие под сомнение конституционность программы «СТАРТ», поскольку она лишала заключенных их основных конституционных прав. В частности, по инициативе Американского союза борьбы за гражданские свободы было возбуждено дело Sanchez v. Ciccone, в котором приводилось письменное показание одного заключенного, где говорилось, как за совсем незначительное, по его словам, нарушение дисциплины (нежелание подчиниться приказу охранника) он был схвачен тюремщиками и брошен в карцер. Когда четыре других заключенных пытались протестовать, их тоже бросили в карцер, избили, а затем бросили в камеру контейнер со слезоточивым газом [143] .

В показаниях далее говорилось: «Затем нас положили лицом вниз, привязали ноги к раме кровати, заломили руки за спину и надели наручники. В таком положении нас продержали несколько дней. Все это время я отказывался принимать пищу, потому что, если бы я согласился, меня бы заставили есть «по-собачьи»... Охранники отказывались отвязывать меня хотя бы ненадолго, и я вынужден был ходить под себя».

Подобного рода свидетельства, а также те, которые содержались в других судебных исках, со всей очевидностью показывают, что программа «СТАРТ» отнюдь не преследовала тех гуманных целей, которые в столь обтекаемых выражениях были изложены тюремными властями, заявившими, будто они пытались «помочь этим людям научиться лучше контролировать свои поступки, а затем вернуться в обычные учреждения и участвовать там в программах, служащих их скорейшему и успешному приобщению к жизни в коллективе» [144] .

Несмотря на такие разоблачения, приведшие к упразднению программы «СТАРТ», Норман А. Карлсон, директор Федерального бюро тюрем, заявил, что его ведомство «извлекло пользу из этой практики». В интервью корреспонденту журнала «Тайм» семь месяцев спустя (11 марта 1974 г.) он сказал: «Мы намерены приступить к осуществлению программ [модификации поведения] во всех изоляторах наших пенитенциарных учреждений. Только теперь они не будут носить названий, вызывающих столь бурную реакцию» [145] .