Он рассказал мне, что стимосивер, установленный внутри черепной коробки и соединенный крошечными электродами с лимбической системой мозга, будет приводиться в действие с помощью радиосигналов. В настоящее время, сказал он, устройство имеет четыре канала и, следовательно, может стимулировать четыре участка мозга. «Возможно, в скором будущем, — сказал он,— это устройство будет иметь до 20 каналов». В конечном итоге «такие устройства будут находиться в черепе человека постоянно, если нужно — всю жизнь» [300] . Энергия для приведения устройства в действие будет поступать в виде радиосигналов от наружного источника, поэтому надобности в батареях не будет.

Какова цель всего этого? Дельгадо полагает, что это изобретение открывает новые возможности для лечения психических заболеваний, эпилепсии, а также для снятия болей. Принцип заключается в том, чтобы заставить один участок мозга «нейтрализовать» деятельность другого участка. «Известно, что восприятие, принятие решения, познавательная и другие виды деятельности мозга сопровождаются электрическими процессами, которые можно обнаружить,— писал он недавно.— Известно также, что с помощью электростимуляции мозга можно вызвать или изменить целый ряд вегетативных, соматических и психических процессов» [301] . Так почему же не использовать эти знания для целенаправленного управления деятельностью мозга? В качестве примера Дельгадо приводит следующую ситуацию. У эпилептика вот-вот должен начаться приступ. Нарушения в функционировании ядра мозжечковой миндалины, что, как полагают, является причиной возникновения приступов, усиливают биотоки. Эти электросигналы мозга улавливаются вживленными электродами и подаются в стимосивер, который в свою очередь посылает сигналы в специально запрограммированный компьютер. Компьютер приказывает стимосиверу стимулировать переднюю долю мозжечка, которая, по всей видимости, может подавлять такие приступы. И все это происходит за доли секунды.

Если признать технически реальной возможность программировать поведение, то компьютер можно будет использовать для предотвращения такого поведения, которое несовместимо с нормами, установленными законодателями или правоприменяющими органами. Как объяснял Дельгадо в статье, появившейся в 1975 г., «применение метода стимулирования соответствующих участков мозга путем длительного и неоднократного их возбуждения позволит получать необходимые вегетативные, соматические и поведенческие реакции... и процессы торможения» [302] .

Некоторые работники тюремной администрации хотели бы сдержать и подавить в заключенных дух сопротивления. Они считают, что достичь этого можно с помощью психохирургии, особенно путем разрушения у узников, доставляющих много хлопот, определенных участков мозжечковой миндалины. (Психохирургические исследования, которыми интересовалась комиссия— о чем шла речь в седьмой главе,— были связаны главным образом с операциями в районе поясковой области лимбической системы.) Если сделать узнику операцию на мозжечковой миндалине, он больше вряд ли будет достаточно активным, чтобы подстрекать недовольных заключенных. Более того, можно ожидать, что изменения, происходящие с теми, кто подвергся психохирургической операции, подействуют на других заключенных отрезвляюще и отобьют у них охоту бунтовать.

Дельгадо рассказал о следующем эксперименте с шимпанзе. Спонтанные всплески биотоков, исходивших из мозжечковой миндалины животного, улавливались и передавались на компьютер, который был запрограммирован так, чтобы с помощью радиосигналов стимулировать «негативные усиливающие» центры мозга каждый раз, когда обнаруживалось усиление биотоков. Поскольку агрессивность, по мнению многих, связана с функционированием мозжечковой миндалины, предполагалось, что подавление активности миндалины снизит вероятность спонтанных вспышек ярости. Дельгадо утверждает, что после двухчасового сеанса такой стимуляции всплески биотоков уменьшились на 50%, а после шести ежедневных двухчасовых сеансов шимпанзе «стал вести себя спокойнее и безразличнее» [303] .

Еще одно не менее важное наблюдение: после двух недель «повторяющейся радиостимуляции» указанные всплески биотоков были наконец подавлены, и появилась возможность обучать животное определенному поведению с помощью «непосредственной стимуляции мозговой деятельности электросигналами».

Дельгадо уверен, что:

Дальнейшее совершенствование и миниатюризация электронной техники позволят создать маленький компьютер, который можно будет вживить под кожей. Таким образом, появится автономный прибор, который будет получать от мозга, обрабатывать и выдавать мозгу информацию. Такое устройство создаст искусственную связь между не связанными между собой участками мозга и будет выдавать стимулирующие сигналы по определенным программам в зависимости от характера биотоков мозга [304] .

«Сбор информации о деятельности мозга, обработка полученных данных и автоматическое приведение в действие стимулятора, — считает Дельгадо,— могут стать важным средством лечения», используемым только тогда, когда в этом есть необходимость. «Такой видится мне психохирургия через 5 —10 лет,— предсказывает Дельгадо,—когда психические заболевания будут лечить с помощью миниатюрных вживленных компьютеров» [305] .

Даже если мы поверим этим ученым, что такое использование дистанционного управления будет продиктовано соображениями гуманности (проект наблюдения за условно освобожденными, предложенный Швицгебелем) или будет преследовать лечебные цели (проект Дельгадо), факт остается фактом: шаг за шагом мы приближаемся к тому, что электронная техника может быть использована и для управления поведением людей, которые не являются ни правонарушителями, ни потенциальными преступниками.

Бывший член Верховного суда Уильям Дуглас предупреждал об этой опасности:

Мы вступаем в такой этап, когда не будет неприкосновенности частной жизни, не будет секретов от властей. Случаи покушений на «прайвеси» со стороны властей растут в геометрической прогрессии. Подслушивание телефонных разговоров и установка подслушивающих устройств достигли невероятных масштабов и не поддаются сколько-нибудь эффективному контролю со стороны законодательных и правоприменяющих органов... Настанет время, когда никто не будет уверен в том, что каждое его слово не фиксируется с целью использования в будущем; когда каждый будет бояться, что его самые сокровенные мысли принадлежат не только ему, они известны властям; когда самые конфиденциальные и интимные разговоры будут достоянием чужих ушей. И когда это время придет, неприкосновенности частной жизни и свободе настанет конец.