Шрифт:
властей родного города. Поджо сначала был у Григория, от него
ушел к Александру, а после его смерти остался у его преемника,
Иоанна XXIII. Иоанн сделал его апостолическим секретарем и
повез с собой на собор в Констанц, где должна была решиться
судьба западной церкви и его собственная участь (1414 г.).
Констанцский собор низложил всех трех пап и выбрал
нового. Это был римский патриций Оддо Колонна, который стал
главой западного христианства под именем Мартина V (1418 г.).
Поджо не был утвержден им в своей должности. Он решил, что
новый понтификат не сулит ему ничего хорошего, и принял
приглашение кардинала Бофора, звавшего его в Англию. В
Англии он пробыл четыре года, и, когда возвратился в Рим (1422
г.), папа вновь дал ему должность секретаря. Поджо остался при
курии надолго: конец понтификата Мартина V, весь понтификат
Евгения IV (1431–1447 гг.) и перебрался канцлером во
Флоренцию в предпоследний год (1453 г.) понтификата своего
друга и покровителя Николая V (1447–1454 гг.). За год до
смерти, в 1458 году, он сложил флорентийскую должность и
удалился к себе в родную Терранову, небольшой городок в
Вальдарно. Умер 30 октября 1459 года, «сытый годами»,
немного не дотянув до восьмидесяти.
II
Деятельность Поджо, таким образом, почти до самого конца
протекала вне Флоренции, но, работая в Констанце, в Англии и в
Риме, Поджо не порывал теснейшей связи с флорентийскими
друзьями. В его огромной переписке письма, адресованные им,
составляют большинство. Никколо Никколи, Леонардо Бруни,
Карло Марсуппини, члены семьи Медичи – его главные
корреспонденты. Наоборот, нефлорентийские гуманисты, за
малыми исключениями – Лоски, Чинчо Романо, Гуарино,
Франческо Барбаро, – от него далеки, и он от них далек.
Некоторым он резко враждебен. С Филельфо и Валлою он
подолгу ссорился, обменивался разнузданными инвективами и
9
эпиграммами. В своем собственном сознании и в представлении
потомства Поджо – флорентийский гуманист. Он так себя и
называет: Poggius Florentinus, хотя родился не во Флоренции, а в
Терранове.
Та группа, к которой Поджо принадлежит, – группа Никколо
Никколи: Бруни, Траверсари, Марсуппини, Манетти и
некоторые другие. Что характеризует эту группу и какое она
занимает место в эволюции гуманистического движения?
Салутати и его ближайший кружок – Роберто деи Росси,
Якопо да Скарпериа – закончили первый период гуманизма,
ранний в тесном смысле этого слова, начавшийся с Петрарки,
Боккаччо и их друзей. Вся эта группа, от Петрарки до Салутати,
вела борьбу с представителями схоластики и других
средневековых дисциплин, но сама была пропитана
средневековыми аскетическими реминисценциями, от которых
наиболее смелые, как Боккаччо, только-только начинали
отходить. Они терзались мучительным раздвоением, боялись
крепко стать обеими ногами на почву новой культуры, к которой
их тянуло. Древность представляла для них интерес не столько
научный, сколько эстетико-патриотический. Аргументы,
которые они для обоснования своего мироощущения
заимствовали у древних, вели в их душе трудную борьбу с
аргументами христианскими, и Августин побеждал Цицерона с
Сенекою, быть может, потому, что их классический багаж был
невелик. Они не знали греческого языка, и в их распоряжении
было мало латинских рукописей.
Группа Никколи поэтому прежде всего ставит себе задачу
расширить базу нового мировоззрения. Она учится по-гречески
и планомерно собирает рукописи. Она ищет и списывает
надписи. Она коллекционирует предметы быта и искусства не
только как украшение, но и как подспорье для научной работы.
Она деятельно переводит греческих классиков. Она начинает
углубленную критическую работу в области филологии,
литературы и истории. И она знает, чего она хочет. Если