Однажды Андрей даже поймал себя на том, что с жалостью думал о своем старом теле. И это была не грусть, а легкое презрение к телу, к его возможностям, к его потенциалу! «Как же человек слаб и беспомощен!
– вспоминал он себя.
– Он же букашка, которую можно легко раздавить. Раз и все, нет человека!». Он с неким восхищением осмотрел себя — могучий широченный ствол, который не обхватят и четверо мужчин; длинные узловатые ветки, тянувшиеся далеко в стороны; гибкие пруты корней, с упорством вгрызавшиеся в землю. Это было грандиозно! Это была настоящая сила, за которой стояли миллионы и миллионы лет эволюции, бесконечные века безумных случайных экспериментов великого ученого — природы!

Первые успехи настолько его поразили, что дальнейшие упражнения стали еще более интенсивными. Он метался словно сумасшедший, стараясь постичь все возможности своего тела - видеть, чувствовать, слышать и делать многое такое, что раньше могло ему только сниться.

3

– Какое прелестное дитя, Карл!

– Крути педали, олух! Нам нужно до вечера разобраться со связью, иначе обер-лейтенант будет вне себя...

Находиться в такой полудреме было безумно приятно. Это было состояние полной расслабленности, когда тебя ничто не беспокоит, не напрягает, когда даже расслаблена самая крошечная мышца, когда твое лицо обвевает легкий ветерок. В такие моменты не хотелось ни о чем думать.

– Карл, ты полный недоумок! Здесь же лес. До города почти 8 километров. Понимаешь?

– Ну и что? При чем тут эта девочка?

Ветки лениво колыхались на ветру, которые не веял, а всего лишь поглаживал изъеденные жучками листья. Это было божественно! Андрей нежился!

– О, черт!

Раздался резкий шуршащий звук. Потом на землю полетело что-то одновременно и гремящее и звенящее.

– Держи ее!

– Ты больной, Йохан. Она же девочка! Ей похоже нет и десяти лет!

– Хватай ее! Это же не люди! Это русские!

На мгновение голоса пропали и стало тихо. Вдруг воздух прорезал визг и чей-то испуганный голосок залепетал:

– Не надо, пожалуйста! Не надо! Не трогайте меня! Пожалуйста! Не трогайте меня!

Листва грозно зашелестела. Андрей недовольно зашевелился. «Что это такое? Какой-то крик?! Посмотрим, посмотрим...». Картинка окружающего пространства всплыла в его сознании. Он мгновенно очнулся от дремотного состояния, едва осознал то, что происходило почти у его ног.

– Баран, бросай свой велосипед! Иди, помоги мне! Будешь вторым.

– А если кто-нибудь узнает, Йохан? Ты знаешь что за это могут с нами сделать в Рейхе?

– За это славянское быдло нам ничего не будет! Наоборот, мы получим поощрение, так как освободим эту благодатную землицу для настоящих немцев! Понял?

Крохотная синичка, еще минуту назад беззаботно что-то насвистывавшая, обеспокоенно задергала головкой. Листья начали медленно подергиваться. «Господи, это же …, - ошарашенный Андрей не мог поверить в то, что происходило.
– Что же такое происходит? Это же люди!». К стволу прижалась невысокая девчушка в ветхом сарафане, худыми ручками с силой вцепившаяся в складки коры. Она с отчаянием смотрела прямо перед собой.

– Какая красотка, Карл, - в восхищении зацокал толстый связист, растопыривая в стороны руки.
– А я всегда думал, что с француженками никто не сравниться.

– Что-то она худовата, - бормотал второй, поправляя очки все время сползавшие на нос.
– Кожа да кости!

– Что ты понимаешь в это деле?!
– засмеялся боров, начиная расстегивать засаленный китель.
– Это самое то! В самом соку деточка!

Корни, десятилетиями спавшие в земле, осторожно зашевелились. Здоровенные жгуты выныривали, высовывая на свет свои безобразные наросты и проплешины. Откуда-то из глубины лезли и их тонкие собратья. «Это не люди! Не люди!
– набатом звенело в его сознании.
– Люди не могут так поступать! Люди просто не могут так поступать!».

– Повсюду эти корни!
– пробурчал очкарик, отрезая девчонки место для бегства.
– Того и гляди голову сломаешь! Надо сжечь весь этот лес к чертям собачьим!

Все произошло практически мгновенно. Не помнящий себя от бешенства Андрей сорвался! Со свистом корни вырвались на воздух и начали стегать двух связистов.

– Мой бог, что это?
– застыв столбом от увиденного, проговорил первый.
– Я что, сплю?

– А-а-а-а-а-а!
– завопил дурным голосом второй, пытаясь закрыть голову от древесных плетей.
– Прочь, прочь, дьявольское отродье!