— Лив. — услышала она вопросительно-утвердительное восклицание и моментально вернулась из воспоминаний на землю. Секунда ушла на то, чтобы заметить прямо перед собой черный «Кадиллак», блестящий, огромный и, видимо, бронированный, с устрашающей тонировкой и не менее устрашающими на вид двумя здоровяками в дорогих черных костюмах, черных рубашках, с микрофонами в ушах и явно вооруженных, так как их левые руки синхронно подрагивали около талии, судя по всему, в надежде за секунду вытащить оружие и спасти дочку Мартинеса от внезапного покушения… Или дочек…

Лив быстро посмотрела в сторону голоса, окликнувшего ее.

Джессика. Ну конечно. Оливия чуть наклонила голову, разглядывая сестру, которая с не меньшим любопытством, а также с невероятным волнением пялилась на Лив, оглядывая ее с ног до головы.

Джессика тоже была красивой. В отличие от Лив, она была выше, ноги были длиннее и такие же стройные, как у сестры, а на голове, вместо светлой, пышной гривы, падающей на лицо, красовалась аккуратная прическа из прямых, до середины спины, каштановых волос с косой челкой, которая, между прочим, тоже вечно падала на один глаз. Глаза у нее были тоже голубые, но ближе к серому, а не зеленому, а личико сражало своей нежностью и аккуратностью. Сестры были похожи внешне, не считая кардинально разного цвета волос и стиля одежды… Лив успела заметить на Джессике черное, облегающее платье, подчеркивающее ее стройную фигурку, и замшевые туфли на высоком каблуке. Она выглядела как шикарная бизнес-леди с отличным вкусом.

— Джесси. — утвердительно произнесла Лив, и ее сердце бешено забилось. Секунду они стояли друг напротив друга, а затем бросились обниматься.

Джесси мелодично засмеялась.

— Лив! Мне так тебя не хватало! Я…

Они оторвались друг от друга и Лив заглянула в полные слез глаза Джессики.

— Не надо, Джесс. Все в прошлом. — жестко сказала Лив и глаза Джесс расширились от удивления: она явно не ожидала такого тона.

— Ты изменилась. Я предполагала это. — спокойно сказала Джесси, с интересом разглядывая сестру. — Как перелет?

— Весело. — чуть прищурившись, проговорила Лив. — Шестнадцать часов в зале ожидания на жестком кресле, в желудке только сэндвичи с беконом и дешевым сыром, какой-то кретин пытался приставать, но я воткнула ему вилку в ногу, и, наконец, ужасная турбулентность, но моя мечта, чтобы мы упали где-нибудь над Атлантикой, не сбылась.

Джессика шокировано уставилась на сестру и попыталась что-то ответить, как вдруг Лив почувствовала, как на них налетел и окружил своим невероятным, стремительным вниманием до ужаса веселый, немного сумасшедший, но при этом обаятельно-брутальный мужской голос:

— Эй, Джесси, клубничных леденцов на палочке не было, так что я взял мармеладных улиток, думаешь ей понравятся?..

Джессика саркастично улыбнулась и проговорила, обращаясь к юноше, налетевшему на них, как вихрь:

— Джонни, ты забыл, что ей уже не шесть? Думаю теперь она предпочитает…

— Шоколадный пудинг. — закончила Лив, уставившись на юношу, который с не меньшим интересом разглядывал ее. Внутри ее сердца что-то дернулось, и воспоминания вместе с яркими эмоциями детства нахлынули на нее. — Но клубничные леденцы для меня по-прежнему на первом месте… Джооонни… — протянула она, улыбнувшись и вспоминая, вспоминая…

Джонни весело улыбался и жевал мармелад, глядя на Лив. Он был невероятно красив: высокий, темноволосый, волосы спускались на затылок слегка волнистыми прядками, правильный нос, трехдневная щетина, темные брови и… ярко зеленые глаза. Лив несколько секунд пристально смотрела в них, думая, что утонула навсегда. Они сияли игривым огнем, веселым обаянием, страстью и жаром, он проницательно, с любопытством и игривым восторгом оглядывал без стеснения Лив с ног до головы, при этом девушка буквально физически ощущала невероятную, стремительную энергию и мужскую силу, исходившие от него и окружившие ее в вихре эмоций… Джонни-красавчик улыбнулся сияющей, обольстительной улыбкой, продемонстрировав потрясающие ямочки на щеках и сражая наповал своим притяжением, так что Лив долго не могла оторвать глаз от его лица, искорок в глазах и нереального огня, и, конечно, не сразу заметила идеальную, мускулистую фигуру, облаченную в потрясающую черную, идеально сидящую, футболку, джинсы, декоративно рваные на коленках и залихватские синие «найковские» кеды с характерной красной галочкой по бокам. О да, она помнила того мальчишку, который учился с ее сестрой в одном классе и постоянно бегал с ними гулять, развивая невозможную скорость… Этот вихрь остался, а вместо мальчика Лив разглядывал очаровательный и сексуальный молодой мужчина… жующий мармелад.

— Чтоб мне провалиться на этом месте… Это что — Оливка? — присвистнул Джонни и медленно обошел вокруг стоящей Лив, откровенно, не стесняясь, разглядывая ее фигуру с ног до головы, уделив особое внимание ножкам, попке и груди, с любопытством глянув на цветастые штаны и рыжий карандаш в волосах. Оливия поморщилась, услышав свое детское прозвище, но страстный и откровенный взгляд Джонни смущал ее и сбивал с толку. Она не привыкла к такому вниманию — главным минусом всей ее жизни было отсутствие какого бы то ни было опыта взаимоотношений.

— Ладно, за то, что ты качал меня в детстве на качельке, я прощу тебе «Оливку» … сейчас. Но в следующий раз, Джонни, ты получишь такого грандиозного пинка, которого тебе еще никто не отвешивал, обещаю! — гневно прищурившись, произнесла Лив, однако через секунду ее лицо вновь стало милым.

Джонни весело расхохотался и игриво, со страстным огоньком, подмигнул:

— Я учту это, малышка Лив! — он тут же обаятельно наклонился к ее уху и горячо шепнул:

— А ты красивая, Оливка. — и тут же отскочил, увидев, как загорелись ядерным гневом глаза Лив, и двинулся к машине со смехом: — Пора ехать! Папочка заждался.