Кроме того Витус, его двоюродный брат и замена для меня во время переподготовки Леандера в прошлую зиму, уже решил, что мне больше не нужна защита. И всё же я чувствовала горящую пустоту в сердце, когда об этом думала.

Хотел ли этого Леандер или нет, он больше не мог защищать меня с той интенсивностью и магией, как это было когда-то в него заложено. Как бы лениво и неряшливо он не справлялся с этим заданием, для него это было серьёзно.

– Не можем ли мы пойти дальше? Мне холодно. Правда, мне холодно, Люси.
– Это невозможно было не заметить. Кончик его носа покраснел, а губы выглядели так, будто он слишком долго купался в холодной воде.

– Не смотри на меня так, - промямлил он и на ходу отвернулся от меня.

– Истеричка, - прошипела я тихо, хорошо зная, что он это услышал, но он и должен был услышать. После его тройного прыжка мне нельзя было смотреть на него дольше, чем пару секунд.

Даже ночью он, казалось, чувствовал, когда мой взгляд покоился на нём, в то время, как он спал, и поворачивался к окну, так что я могла исследовать только его спину, завёрнутую в одеяло, которое грело его скорее плохо, чем хорошо.

Я даже больше не знала точно, как выглядела его татуировка с крыльями ангела. С недавних времён он переодевался, когда меня не было в комнате, и принимал душ, как только мама и папа покидали дом, а я уходила в школу. Почти всегда в одиночку. Тоже что-то, о чём я не знала, нравится ли мне это или нет.

Было невероятно расслабляющим, ехать в электричке без Леандера, с моими ребятами или разговаривать с Софи и сидеть на уроках, но в тоже время меня спрашивали тысяча шепчущих голосов, что он сейчас вытворял, пил ли в тихую папину Гольдвассер, позволил ли маме поймать себя в душе - и было ли ему совершенно всё равно, чем я занималась весь день.

Тем не менее, было хорошо, что кто-то оставался в доме, чтобы приглядывать за собакой, а Могвай души не чаял в Леандере. Для него он был таким же настоящим, как человек.

Молча, Леандер и я шли домой, где я не сказав не слова начала выкраивать искусственную замшу - я сделала бахрому; заклёпки должны будут подождать, пока у меня не появятся снова карманные деньги, и пришивать к материалу в клеточку.

Я не поднимала взгляд от моей работы, пока не закончила, но краем глаза видела, что Леандер, вместе со своей флисовой курткой, завернулся в одеяло и прижал спину к батарее.

Ужин я съела неохотно, под множеством пытливых, а также обеспокоенных взглядов мамы и папы, но что мне было ещё сказать? Что между моим невидимым парнем и мной уже в течение нескольких недель сильные нелады? Вообще парень - что это значило? Нравилась ли я Леандеру?

Обожал ли он меня? Не было ли «обожание» что-то для Софи и её подружек-хохотушек? А любовь слишком большое слово для нас? Если спросить по-другому: Считал ли он меня красивой? (Считал ли меня вообще когда-либо один парень красивой?) Помнил ли он наши поцелуи? Объятия? Что он нёс меня через половину города, через тысячу обходных дорог, чтобы меня никто не увидел, только потому, что не хотел будить?

Разве это ничего не значило? Он сказал, что ему нужно сначала снова восстановить свои силы и не казаться таким запущенным, чтобы захотеть снова приближаться ко мне.

Да, после своего тройного прыжка он выглядел запущенно, но с того времени он уже много раз принимал душ и мыл волосы и больше не ночевал в закуренных, грязных подвалах для репетиций. А на расстояние одного метра от меня, на диване под окном.

Он больше не был запущен. Самое большее усталым и замёрзшим. И это сводило меня с ума, наблюдать за ним и не иметь возможности приблизиться.

– Пойду, полежу в ванне, - объявила я и отодвинула от себя тарелку, хотя не доела свою булочку с салями. Почему-то салями мне больше не нравилась на вкус. Я чуть ли не испытывала к ней отвращение. Почему собственно я всегда так её раньше любила?

Тут же встала и мама, побежала в ванную и сняла фен с крючка, как каждый раз, когда я объявляла, что хочу купаться в ванне, что случалось также часто, как папа говорил «дерьмо». А именно почти никогда. Но я вовсе и не собиралась ложиться сама в ванную. Это должен сделать Леандер.

– Ты идёшь со мной, - прошептала я командным тоном, когда он снова хотел отвернуться от меня, но мне пришлось сначала сильно ткнуть ему в бок, чтобы он встал и последовал за мной в ванную, грубо ругаясь на французском.

Я заперла дверь, повернув замок два раза и указала на ванную, которая уже наполовину была заполнена горячей водой.

Леандер бросил на неё пренебрежительный взгляд, взял мою/свою бутылку с гелем для душа и вылил туда хорошую третью часть, так что под струёй воды сразу же образовались блестящие горы пены. Послушно я закрыла крышку туалета, села на него и повернулась к нему спиной.