Эпизод 5.

Далеко не все комкоры РККА имели полноприводные "Туры"-лимузины в качестве служебных машин, а вот у подполковника Бойко такой был. Причём, личный. Подарок коллектива завода. И управлял он им тоже лично, с помощью ручной системы вместо педалей. Вот такая вот инвалидная коляска. Январский наш спор близился к завершению, моё секретное оружие, которое переносится всего одним человеком, лежало сейчас позади нас, в салоне, уложенное в ящиках на толстую подкладку из мешковины во избежание порчи от сотрясений. Мало того, внутри ящиков я тоже засунул "гранаты" в мешки, чтобы не светить их при взвешивании. Позади нас ехала машина ЗИЛ-5 с бронеплитой 45-миллиметровой толщины и запасом леса для строительства рамы, удерживающей броню вертикально. В этом же грузовике ехали два десятка разнорабочих, которые и должны были оборудовать "испытательный стенд".

Путь наш лежал далеко за город, на Красноармейский артиллерийский полигон, так как где попало, а, тем более, у себя дома или на заводе, я применять чудо-оружие наотрез отказался. Из-за этого и вышла небольшая задержка и наша заявка на испытание брони обстрелом была поставлена в очередь на первое апреля. Военные также обязались снабдить меня детонаторами и огнепроводным шнуром.

Прибыв на место, чтобы не лазить по грязи, договорились с откомандированным в наше распоряжение капитаном-артиллеристом, что испытывать будем прямо на дороге, вернее, в тупике, за которым гравий кончался и начиналось настоящее болото. Пока рабочие ставили каркас с подпорками и прислоняли к нему броню, мы успели взвесить изделия. При этом, я настоял, чтобы взвешивали ящики целиком, а потом после извлечения оттуда оружия. Деревянные части я привёз отдельно в свёртке, поэтому в остатке должен был получиться чистый вес "противотанковых гранат". Обычные весы, какие можно встретить в любом магазине, показали, что та, что поменьше, тянет на килограмм, а большая на четыре. Неплохо, надеюсь, что, по крайней мере, 15-сантиметровка даст нужный результат. Тем не менее, импровизированную палатку из мешковины, призванную сохранить мою тайну, я начал ставить, отсчитав с помощью капитана и землемерного "циркуля" ровно 50 метров. Если с этой дистанции 10-сантиметровая сработает как надо, тогда можно будет увеличить дистанцию до 100. А если последует неудача, то можно попробовать отсюда же, но более мощным боеприпасом. Покурили, поговорили о том, о сём, не касаясь дела, ради которого сюда приехали.

Наконец, броню установили и я, отогнав всех в укрытие ещё метрах в пятидесяти от места стрельбы, пошёл готовить оружие. Собрав подставку и установив на неё мину, подвинул, наводя по направлению, после чего подкрутил обычный болт, пока прицельная линия не упёрлась в центр мишени. За этот болт я, откровенно говоря, сейчас опасался. Раньше не подумал, а теперь уже поздно. Ну и что, что он должен, по идее, уйти вниз, в дорогу, но мало ли. Наконец, глубоко вздохнув и перекрестившись, поджёг огнепроводный шнур.

– Не глазеть! Гляделки повышибает!
– крикнул я, сваливаясь в кювет.

Команда возымела действие, все дружно пригнулись, но прошла минута, полторы...

– Потух что ли?
– приподнялся я повыше.

– Куда? А ну вни...
– окончание фразы артиллериста пропало в резком хлопке и я увидел, как мешковина взлетела метра на три и, закружившись, упала, будто серый демон взмахнул крыльями над дорогой.

– Потуух...
– передразнил меня Бойко, - Ты что, взрывчатку вместо пороха чтоль туда заложил?

– Именно.

– Пойдёмте, товарищи, на результат посмотрим, - поднялся артиллерийский капитан на дорогу, протягивая руку военпреду.

Народ, воспользовавшись разрешением, толпой ломанулся к бронеплите, далеко обогнав командиров, и обступил её полукругом, почёсывая затылки.

– Ничего себе!
– сказал капитан, глядя на сквозную дыру диаметром полтора-два сантиметра с вывернутыми наружу с лицевой стороны краями. Изнутри пробоина выглядела примерно также, разве что выходная воронка была побольше из-за откола брони.

– Ну, положим, - задумчиво сказал военпред.
– Только это ни о чём ещё не говорит. Пятьдесят метров дистанция смешная. Считай что в упор. Так и тяжёлый снаряд, если с танком рядом разорвётся, бывало, осколками пробивал. Где оружие-то, из которого стрелял? Мимо проходили, там только следы от взрыва.

– А оно всё сюда и прилетело, товарищ подполковник, - усмехнулся я.

– Граната чтоль?
– с сомнением спросил Бойко.

– Вроде того. Со ста метров пробовать будем?

– Ну, давай, коль не шутишь.

Бах! Второй раз взрыв был погромче и меня даже оглушило, а маскировочную мешковину попросту разорвало в клочья. Да и дыра в броне была куда как представительней, три пальца проходили. А реакция военпреда, понявшего окончательно, что спор он проиграл со счётом 2:0, была бурной.

– Ах ты ж изобретатель! Да ты знаешь, сколько народу над 126-м танком ночей не спало?! Петька Милов, кум твой, с завода не вылезал, чтоб бронекорпус нормально сварить! А этот..., гранаткой своей взял и испоганил всё! Слушай меня сюда! Гранатку эту выкинь из головы и забудь! Чтоб ни слова, ни полслова никому! Если ты, конечно, меня, Петьку, весь коллектив нашего завода хоть чуточку уважаешь! Обещай мне сейчас же, что молчать будешь!

Глядя на подполковника, я понял, что обидел его, прямо скажем, в самых нежных чувствах к новой машине спецКБ ЗИЛ. Этот тёртый, суровый мужик, казалось, сейчас вот-вот заплачет. И я не смог ему отказать. Пообещал. Оговорившись, что молчать о секрете буду до тех пор, пока соответствующие цели не появятся по ту сторону воображаемого фронта.

А вот с рабочих военпред такого обещания взять не догадался и слухи поползли один другого страньше. Уже через неделю комитет комсомола Москвы отрядил ко мне делегацию, которую интересовал один единственный вопрос, а поскольку завод ЗИЛ располагался по пути, то зашли и к Бойко, чтоб уточнить информацию.