Но я уже ушел не дослушав.

Я опять устроился в своем «остине», завел мотор и бросил последний взгляд на кладбище. Старый Коулмен стоял неподвижно. Его рука, все еще вытянутая вперед, указывала прямо на меня. Солнце сияло за его головой, и образовавшийся нимб завершал его сходство с персонажем из Библии.

По моей спине пробежали ледяные мурашки, и я нажал на стартер техники двадцатого века, которая унесла меня опять на главную улицу.

Тремя минутами позже я входил в бар. В одном старый Коулмен был прав — заведение это было не из лучших.

Толстый мужчина с веселой улыбкой на губах подошел ко мне, вытирая губы о передник.

— Вам что? — одобряюще спросил он.

— Шотландское виски, немного содовой, — сказал я. — И пожалуй, кружку пива.

— Обязательно. — Он кивнул. — Вы здесь проездом или по делу?

— Вы Луи Робертс? — спросил я.

Он кивнул:

— Чем могу?..

— Мое имя Уилер. — Я протянул ему свое удостоверение.

— Далеко вы забрались из Пайн-Сити, лейтенант, — усмехнулся он. — Так чем я могу быть вам полезен?

— Я ищу одну девушку, — сказал я, — Сандру Шейн. Старый Коулмен сказал, что она работает у вас.

— Вы с ним уже познакомились? — ухмыльнулся Робертс. — Он у нас нечто вроде местной достопримечательности.

— Можете меня в этом не убеждать, — сказал я. — Так что насчет Шейн?

— У нее какие-нибудь неприятности?

Я покачал головой:

— Просто одна свидетельница в Пайн-Сити говорит, что Шейн может удостоверить ее личность.

Он поставил передо мной виски и пиво.

— Очень жаль, но я ничем не могу вам помочь, лейтенант, — сказал он.

— Разве она у вас не работает?

— Старый Коулмен окончательно потерял счет дням. Совсем уже ничего не знает, кроме своих могил. Сандра ушла от меня недель восемь-девять назад. Решила, что в Окридже ей не место. Да и приехала она к нам из Лос-Анджелеса, прожила здесь всего несколько месяцев.

— Вы не знаете, где можно ее найти?

— Нет, сэр. Думаю, она опять вернулась в Лос-Анджелес. Сандра никогда не говорила, куда отправляется. Просто собралась и уехала, и я ее не упрекаю за это. Конечно, в Окридже такой хорошенькой девушке делать нечего.

— Значит, зря я потащился в такую даль, — сказал я.

— Ну, почему же, вы ведь выпили виски!

— Правда. Кстати, вы не хотите составить мне компанию?

— Это мысль, — обрадовался Робертс. — Спасибо, лейтенант. Я люблю виски с пивом, — добавил он.

Я подождал, пока он нальет себе, и поднял свою рюмку:

— За Окридж, что бы ни случилось!

— Пьем. — Он кивнул. — Может, нам действительно когда-нибудь повезет и песчаная буря сотрет этот город с лица земли! — Он одним глотком осушил рюмку и, вздохнув, взялся за кружку с пивом.

— Джуди Мэннерс родилась здесь? — спросил я.

— Вы ее знаете? Она здесь родилась и выросла, — сказал он. — Она приезжала к нам всего три месяца назад вместе с этим своим знаменитым мужем. Они целый день околачивались в городе. Как она сказала, ее одолели сентиментальные воспоминания юности. Ей хотелось осмотреть родные места, но что-то уж очень быстро она с этим справилась! — Он рассмеялся. — И тут же укатила обратно в Лос-Анджелес. На кладбище она тоже не пошла!

Я отпил еще немного пива.

— Я упомянул о Джуди этому старику на кладбище, — сказал я нерешительно, — так он меня чуть не вышвырнул вон!

— Да. — Робертс понимающе кивнул. — У старого Коулмена не все дома. Знаете, как это произошло? Дочь была для него всем, и, когда она погибла, он немного свихнулся, да таким, по-моему, и остался. Он считает, что во всем виновата Джуди, но это неправда. Пирл была ее лучшей подругой.

— Так почему же старый Коулмен ополчился на Джуди?

Робертс допил пиво и разочарованно уставился на пустую кружку. Я быстро утешил его, заказав еще пива и два виски.

— Они были еще совсем детьми, — начал он. — Всего лет по шестнадцать, когда это случилось. Они всюду ходили вместе. Красивые были девушки. Смешно. Они обе могли заполучить любого парня в Окридже, так нет же. Обеим приглянулся Джонни Кей. Джонни был приятный мальчик, но он никому не отдавал предпочтения: сегодня с одной, завтра с другой, и никогда не ходил с одной и той же два вечера подряд… Вы меня слушаете, лейтенант?

— Я весь превратился в слух, — вежливо сказал я.

— Бедный Джонни Кей, — вздохнул Робертс, — поступил потом в авиацию и был убит во Вьетнаме.