— Лейтенант! — бросила Дженис Юргенс настойчивым тоном.

— Да?

Я повернулся и посмотрел на нее.

— Не… Не задерживайте мисс Рейд слишком долго, пожалуйста.

Ее взгляд, казалось, о чем-то спрашивал.

— Это будет зависеть от мисс Рейд, — ответил я и нежно улыбнулся ей, закрывая дверь.

Мы прошли в соседнюю комнату.

— Садитесь, пожалуйста, лейтенант, — сказала Паула Рейд.

Я опустился в удобное кресло, она села напротив. На ней был орлоновый костюм в голубую полоску. Ткань прижималась к ней с таким тайным наслаждением, что я желал последовать ее примеру.

— Итак, лейтенант?

— Так вот, эти угрозы…

— В самом деле, мне неоднократно звонили и… Не слишком приятно, но я привыкла к таким вещам. Я их всерьез не принимаю.

— А как мисс Браун? Принимает всерьез?

— Нет, она скрывается и в полной безопасности. Ее никто не найдет.

— Категоричное утверждение.

— Это правда.

— Вы не думаете, что полиции стоит охранять вас — во всяком случае, до окончания телепередачи?

— Нет, это лишнее.

— Вы знаете что-нибудь об источнике этих угроз?

Она покачала головой:

— Конечно, особа, которая звонила, себя не называла. Всегда один и тот же хриплый голос, женский, мне кажется, впрочем, я не уверена. Не думаю, что стоит беспокоиться. Рекламный трюк, вот и все.

— Вы не очень мне помогаете, мисс Рейд.

— Разве я просила вашей помощи?

Я был вынужден согласиться:

— В самом деле — нет. Что, в сущности, вам собирается сказать Джорджия Браун в субботу вечером?

Она слегка улыбнулась:

— Посмотрите передачу и узнаете.

— Она назовет имена?

— Не знаю, — ответила она легким тоном. — Мы не работаем по заранее подготовленному сценарию, передача повторяться не будет, во всяком случае само интервью. Оно будет подлинным. Зрители это любят.

— Но у вас должно быть достаточно точное представление о тех вопросах, которые вы будете задавать?

— Конечно. Я хочу узнать от нее правду о смерти Ли Меннинга и о том, кто был с ним в тот момент. Я думаю, что она скажет правду.

— Хорошо, — сказал я. — Я отступаюсь.

Я встал и посмотрел на нее.

— Вы разумны, лейтенант, — сказала она. — До свидания.

— До свидания, мисс Рейд. Если вы проснетесь мертвой в один из этих трех дней, я надеюсь, вы не будете ругать службу шерифа.

Я остановился внизу, показал свой значок портье и назвал себя. Это почти не произвело впечатления. Он немного смутился, видимо думая, что, если я задержусь надолго, ему придется скинуть до пяти долларов с цены номеров.

— Сколько человек с мисс Рейд? — спросил я.

Он заглянул в свою книгу.

— У нее отдельный номер, так же как у ее секретарши и ее продюсера, — ответил он. — Кроме них, еще три человека, у каждого по комнате. Всего шесть, лейтенант.

Он с шумом захлопнул книгу, и взглянул на меня с надеждой, но я не шевелился.

— Был у них кто-нибудь до меня?

— Были репортеры на приеме. Больше никого. Извините… — Он повернулся к мужчине, приблизившемуся к конторке и вставшему рядом со мной. — Да, сэр? Вы заказывали комнату?

Высокий незнакомец был одет в безупречный костюм цвета морской волны с белой гвоздикой в петлице. Аскетическое лицо, тщательно уложенные седые волосы, недавно прополосканные в синьке.

— Нет, — ответил он с английским акцентом. — Я ничего не заказывал. Я хочу видеть мисс Рейд.

— Мне очень жаль, сэр, — ответил портье, — но у нас строгое предписание не беспокоить мисс Рейд ни под каким предлогом.

— Но мне совершенно необходимо ее увидеть! — Кончиками пальцев он коснулся виска, чтобы удостовериться, что его прическа в порядке. — Позвоните ей и скажите, что Норман Котс…

— Сожалею, сэр, — прервал портье, — я получил строжайший приказ.

— Вы не понимаете! — настаивал Котс. — Это очень важно и…

— Совершенно невозможно! — повторил портье и решительно повернулся к нему спиной.

Котс, казалось, растерялся. Было ясно, что к таким фиаско он не привык. Даже его безупречный костюм слегка потерял свое великолепие. В конце концов он повернулся и неохотно вышел.

Портье осуждающим взглядом проводил его и повернулся ко мне:

— Ну и тип…

— Содержатель борделя должен привыкнуть ко всему, — сказал я и вышел, оставив его в оцепенении.

Я сел в «остин-хили», терпеливо ждавший у тротуара, и поехал на Лайк-стрит. Притормозил у дома 1105 и вышел. Поднялся на второй этаж, прошел по длинному коридору до дверей в глубине и тихонько постучал три раза.