Шрифт:
— Они ее не видели. Она не выходила.
— Бывали у нее посетители?
— Двое. Две женщины, обе классные. Одна рыженькая — она приходила сегодня утром, а другая… — Он заколебался. — Ну, я клянусь, лейтенант, что мне так сказали…
— У нее голубые волосы и она одета в голубое?
— Вы знаете? — озадаченно спросил Полник. — Больше никого не было, лейтенант.
— К тому же только у них были уважительные причины посетить ее, — сказал я. — Вы уверены, что никого другого не было?
— Старуха, живущая напротив, уверена, что никто больше не приходил. Швейцар сказал, что другой такой проныры, как эта старая крыса, — не сыскать. Она сорок лет следит за соседями. Уж если она сказала, что блондинка никого больше не принимала, — значит, не принимала.
— Плоско, как доска, — сказал я.
Бармен подал выпивку, и Полник выглядел обеспокоенным, пока я не расплатился.
— В общем, ей надоело сидеть без дела, — задумчиво произнес я, — тогда она изготовила бомбу, пристроила ее к звонку и стала ждать, пока кто-нибудь надавит на кнопку.
— Самоубийство! — вскричал пораженный Полник. — Значит, вы уже раскрыли это дело, лейтенант!
Глава 3
Это был стиль испанского модерна со штукатуркой под мрамор. «Моя саманная хижина», — пели когда-то о жилищах такого сорта. Патио — внутренний дворик — окружен высокими стенами и обсажен для красоты шестью пальмами, но ни одна из них ни разу не принесла хотя бы финик.
Я позвонил у входной двери, но ответа не получил и направился по аллее к «остину-хили», когда до меня донесся из патио всплеск. Я остановился и услышал, как хриплый голос тихонько напевает. Пели фальшиво. Дверь в патио была закрыта, но не заперта. Я толкнул ее и очутился перед бассейном. На другом его конце я заметил что-то белое, потом снова услышал всплеск. Я стал ждать.
Она проплыла кролем три четверти бассейна, прежде чем обнаружила мое присутствие.
— Вы в частном владении, — сказала она своим сиплым голосом. — Вы этого не заметили?
— Вы — Кей Стейнвей?
— Убирайтесь!
— Я — лейтенант Уилер из службы шерифа. Я хотел бы поговорить с вами.
— Ах! — сказала она. — Но сначала я должна вылезти отсюда.
— Я вас жду.
— Но на мне нет купальника!
— Несчастье одних составляет счастье других, — любезно утешил ее я.
Она от души рассмеялась:
— Мой халат на стуле, позади вас. Не будете ли вы столь галантны, чтобы подать его мне?
— Вы злоупотребляете моим рыцарским характером, — сказал я неохотно, взял белый халат со стула и подошел к бассейну.
Она подплыла к краю и положила на него руки:
— Положите его сюда и отвернитесь.
— Я дальнозоркий. Я вас даже не вижу, — сказал я наугад.
— Отвернитесь, или я останусь в воде.
— Хорошо. Но вы убили во мне юного натуралиста.
Я послушно отвернулся и затянулся сигаретой.
Десять секунд молчания, потом она объявила:
— Теперь можете повернуться. Я в порядке.
— Досадно!
Я повернулся. Она завязывала пояс халата.
— Идемте в дом, — сказала она. — Мне необходимо выпить.
Мы прошли вдоль бассейна, пересекли патио, вымощенный белыми плитами, и вошли в стеклянную дверь, распахнутую настежь.
Гостиная была в стиле модерн, с баром в одном конце. Кей зашла за стойку и посмотрела на меня:
— Что вам приготовить?
— Виски, кусочек льда и капельку содовой.
Я смотрел на нее, пока она наполняла стаканы. Она был так же красива в натуре, как и на большом экране, с трехметровой головой.
Брюнетка, с шелковистыми волосами до плеч. Изящное лицо и серо-зеленые глаза, которые она, наверное, уродовала днем какой-нибудь замазкой. Губы полные. Купальный халат мягко облегал пышные формы.
Она протянула мне стакан и подняла свой.
— За здоровье полиции, — сказала она. — Я сегодня вечером начала уже скучать в своей собственной компании.
— Вы могли бы сделать карьеру в плавании, — сказал я. — Вы заработали бы состояние, просто выступая публично.
— Вы как будто дальнозоркий?
— Не забудьте, что я видел, как вы плыли с другого конца бассейна.
— О, лейтенант, — замурлыкала она, — от вас ничего не скроется!
— Если бы я не был здесь по другому делу, мне было бы это очень приятно.
— Нужно сочетать дело с удовольствием, — небрежно заметила она. — Необходимые издержки, как я это называю. Но, может быть, вы не имеете права?