Шрифт:
Что касается самой Клементины, то обычно придают большое значение истории с балийским голубем. Стресс совместной жизни с Черчиллем был таков, что она время от времени уезжала на длительный отдых – на юг Франции, в Альпы или Вест-Индию. В 1934 г. она отправилась в настоящую одиссею – 50 000 километров по южным морям на роскошной моторной яхте, принадлежавшей наследнику Гиннесса лорду Мойну. Клементина побывала на Борнео, Сулавеси, Молуккских островах, в Новой Каледонии, на Новых Гебридах и Бали, откуда написала мужу: «Это чарующий остров. Красивые храмы, покрытые буйной растительностью, в каждой деревне. Красивые танцоры. Жители ведут райскую жизнь. Они работают примерно два часа в день – а в прочее время играют на музыкальных инструментах, танцуют, приносят дары в храмах богов и занимаются любовью! Превосходно, не так ли?»
В это время Черчилль вел рукопашный бой с правительством из-за Акта об управлении Индией, после долгих прений он возвращался домой изможденным, понятно, что та жизнь, которую он мог предложить Клементине дома, не всегда была райской. Да и, наверное, ежедневному занятию любовью не отводилось важного места в распорядке Чартвелла, как это было у счастливых племен Бали. Клементина привезла множество сувениров в багаже, сбросила вес и выглядела отлично.
У нее были морские раковины, которые приобрели желто-зеленый цвет, ими украсили декоративные пруды. Но ее главным трофеем был балийский голубь. Ее дочь Мэри описывала его как прелестную розово-бежевую маленькую птицу с коралловым клювом и лапками. «Он жил в красивой плетеной клетке, напоминавшей ловушку для омаров. Он ворковал и кланялся с изысканной восточной вежливостью людям, которые нравились ему». Голубь был подарком другого пассажира яхты. Его звали Теренс Филип, и он был торговцем произведениями искусства.
Мы можем предположить, какие чувства этот человек пробудил в Клементине. Ведь, когда голубь отворковал, она сама сделала эскиз надписи на его погребальную стелу, которая установлена в солнечных часах в розарии Чартвелла.
Строки она придумала не сама, а по совету Фреи Старк, писавшей книги о путешествиях, заимствовала их у литературного критика XIX в. У. П. Кера. Некоторые говорят, что подразумеваемое совершенно очевидно.
Черчилль – это тот здравый человек, от которого улетела Клемми. Она признает свою неправоту, но голубь – птица Венеры, символ любви – напоминание об иной жизни, к которой она почти приобщилась на тропическом острове на другом конце Земли. Голубь заслужил столь церемониального погребения не потому, что он был веселой маленькой птицей, а потому, что он будил в памяти те дни, когда она сама ворковала и ласкалась. Он – символ ее увлечения, первого, последнего и единственного.
Правда ли это? Был ли у нее роман с торговцем произведениями искусства? Да, я думаю, это допустимо, – хотя другие указывают на предполагаемые гомосексуальные наклонности Теренса Филипа. За два последующих года, как известно, он несколько раз приезжал в Чартвелл, но то, что когда-то было между ними, умерло подобно голубю. И сам Теренс Филип умер во время войны, когда работал на галериста Вильденштейна в Нью-Йорке.
Было ли между Клемми и этим обходительным господином нечто большее, чем флирт, или нет, но есть два соображения, относящиеся к этой истории с балийским голубем. Во-первых, что бы ни символизировала эта птица, Черчилль знал об этом, но смог понять и простить. А как иначе он позволил бы воздвигнуть гробницу отпускному роману в своем саду?
Во-вторых, что бы Теренс Филип ни сделал для Клемми – какие бы чувства он ни пробудил, – это никак не сказалось на ее любовных отношениях с мужем. Вот что она пишет ему с яхты, когда направляется домой: «Мой дорогой Уинстон, я пользуюсь оказией авиапочты, чтобы попросить тебя, подобно Иоанну Предтече, подготовить мой путь, и также хочу сказать, что люблю тебя и страстно желаю оказаться в твоих объятьях». Так ли пишет женщина, охваченная жаркой страстью к другому мужчине? Возможно, но я думаю, что в случае Клементины маловероятно.
А вот что Черчилль пишет в ответ:
Я много думаю о тебе, моя дорогая Кошечка… и ликую, что мы проводим нашу жизнь вместе, а также что нас ждет еще несколько лет в этой долине радости. В последнее время я находился в некоторой депрессии из-за политики и хотел твоего утешения. Но я чувствую, что поездка была для тебя новым опытом и огромным приключением, ты побывала в ином окружении и видела большие пространства. Поэтому я не испытываю недовольства из-за твоей долгой экскурсии и хочу, чтобы ты поскорее вернулась.
Из этого письма можно почувствовать, что Черчилль знает, насколько тяжелы его требования к жене. Мы также понимаем, как несладко пришлось ему в ее отсутствие и он сильно нуждается, чтобы она была рядом. Почему Черчилль простил ей флирт с Теренсом Филипом, если и было что-то требовавшее прощения? Потому что он любил ее, вот почему. Мир находится у нее в большом долгу – и это признало британское правительство после смерти Черчилля, присвоив ей титул леди по происхождению.
Без нее не были бы возможны его свершения. Она дала его жизни домашний фундамент, покоившийся на крепких сваях, и не только тем, что руководила хозяйством Чартвелла, где были девять слуг и два садовника, и тем, что удовлетворяла эмоциональные и бытовые запросы четверых детей. В этом также ее труды можно считать успехом.