Переделки, перестановки, происходящие от ошибок памяти, от недослышки, — это, так сказать, переделка бессознательная. А могут быть переделки и сознательные. Песню, частушку, шуточный рассказ хочется приспособить к своим переживаниям, отнести к знакомым местам, к знакомым людям. В свадебных песнях всегда называются не какие-то имена, а вполне определенные имена жениха и невесты.

Поэт А. А. Прокофьев вспоминал как-то частушки, которые пели до революции в деревнях Приладожья.

Уж как ледневски ребята Чистые грабители.

Ехал дядя со свистулькам —

И того обидели.

Так девушки подшучивали над парнями из деревни Леднево.

А потом я побывал в тех же самых местах, где полвека назад прошла юность Александра Андреевича. И вот я записываю, как дразнят девушки парней из деревни Нйзово, которая расположена неподалеку от Леднева:

Уж как ниаовски ребята

Чистые грабители...

По всей стране пели и поют: «Уж как бельские ребята...», «Как семеновски ребята...» или просто: «Уж как наши-то ребята...». Скажите: какая частушка правильная, а какая неправильная?

Эта особенность—наличие близких, похожих произведений (вариантов) — и есть одно из главных отличий фольклора, устного творчества, от литературы, письменного творчества.

Для науки о фольклоре понятие варианта так важно, что здесь тоже необходимо задержаться.

Само слово «вариант» латинского происхождения и значит «изменяющийся». Вариант, говорится в словаре, «другая передача одной и той же литературной или художественной темы».

Вот старинная свадебная песня. Ее спела 75-летняя бабушка Т. Галахина, а записала — и очень хорошо, точно записала — Надя Кривушёнкова, ученица 3 класса Спировской школы.

Раньше девушку нередко отдавали замуж насильно, за нелюбимого, иногда даже за малознакомого человека. Об этом рассказывают на уроках истории. Песня «При вечере было вечере» — свидетельство самого народа.

При вечере было вечере,

При остатней поре-времечке

Как у Тани на девичнике,

У Михайловны на девичнике,

Прилетал туда ясен сокол.

Он садился на окошечко,

На серебря ну решеточку.

Как никто-то сокола не видал,

И никто ясна не обозревал.

Как увидела, обозрела

Уж как Танюшкина матушка.

— Ты мое ли любимо дитятко,

Приголубь-ка ясна сокола,

Ясна сокола залетного,

Добра молодца заезжего.

— Уж моя ты родима матушка,

Я рада приголубить сокола

Что Василья да Николаевича,

Да голова моя не кланяется

И язык мой не ворочается.

Какое глубокое горе источает каждая строчка этой прекрасной песни! Какая она стройная, эта песня, как выразительна ее концовка!

Надя, записав, сохранив эту песню, уже принесла пользу науке о народном творчестве.

Песня Нади очень старая, ее пели на Руси не одну сотню лет. Нисколько не преувеличиваю. Вот передо мной редкая книжка «Песни русского народа» И. Сахарова, изданная в 1839 году. Там, на 196-й странице, напечатана очень похожая песня:

При последнем было вечере,

У Настасьи на девичнике,

У Андреевны на девичнике,

Прилетал к ней ясен сокол.

Он садился на окошечко,

На дубовую причелинку,

На серебря ну переклад инку.

Как увидела матушка

Из высокого терема,

Из косящатого окошечка,

Закричала громким голосом: