Шрифт:
* * *
Арсений следом подошёл к Наталье.Она хотела одобренья, и – домой.Так много силы отняло искусство.– Какой же все же Сарою Бернар,Ты скоро современникам предстанешь, —Мужчина знал слова для похвалы.– Да ты совсем измучилась, бедняга. —– Я по системе Станиславского сижу.Ты должен видеть, до чего я ослабела.А стоит только музыку начать… —И было видно, что готова в пляс.– А как бы посмотреть, что получилось?Ну, то, что ты на камеру заснял?Ты дашь мне, чтобы я нашла ошибки? —– Но это не кино, а компромат.И видеоархив у нас по делу. —– Сниматься для архива мутных дел?Увы, неблагодарное занятье, —И тут же, вспоминая, оживилась:А как же он просил примять лекарство!Но ты категорически сказал. —– Известно, как они лечить умеют. —И стал прощаться – время подгоняло.– Ты едешь с Леонидом, видишь – ждет.Малышка, девочка, а умница большая. —– С умом таланту как-то веселей. — * * *
В кафе создали видимость уюта.Но музыку, как фон для настроенья,Всё время нарушал “Attention, please”.И, те – встречались. Эти – расставались.– Не к счету этот раз, что был в гостях, —Анжела любовалась младшим братом.– Ты только посмотрел, как я живу.А в гости – это минимум на месяц. —– И, что я папе с мамой расскажу?Анжела – русская, в Москве едят «Хот Доги»? —Луис упрямо головою покачал.– Я расскажу им, как ты счастлива с Денисом,И скоро к нам приедет Красота:Так на испанский переводится Наина. —Наина в это время разбиралась:– Смотри, а я подарки привезла,– Тебе, тебе, для мамы, младшим братьям. —Луиса потрясла косоворотка,Решил её надеть и в ней лететь.И красная рубаха на парнишке,Смотрелась, будто он родился в ней.Теперь он стал конкретно живописен:Копна волос, чернеющих, как смоль,И – яблочко зрачка на снег мишени,Оттенок кожи – чистый эбонит,И зубы, как реклама для дантиста —Всё это демонстрировал Луис. —Анжела поделилась опасеньем:– Не слишком ли для города Нью-Йорк?Для западной столицы криминала? —– Я буду говорить всегда: Excuse me [17] .Excuse, New-York. Но я люблю Москва. —Вот так подруги проводили брата.Как ехали – обратно на такси.На русском и французском языкахОткрытая душа сибирских рудСтаралась, как возможно, приглушить,Разлуку в очень трогательной песне.– Когда, – она тихонько напевала, —Из своей Гаваны уплыл ты вдаль. —Анжела спела: – La paloma [18] , – тяжкий вздох.Потом – adieu [19] , и громко зарыдала.Такси из Химок въехало в Москву.17
Извините (англ.)
18
Голубка (франц.)
19
Прощай (франц.)
* * *
Двух ассистентов из Васильевской бригадыУбрали до решения проблем —Не надо, чтоб без доктора светились.Секс-менеджер не нужен был совсем,А секретарь, при столь весомых аргументах,Воинственно настроенных людей,Исполнил всё, что от него хотели.Что, впрочем, не составило труда.Второй, не столь спортивный секретарь,Сегодня нёс дежурство по отелю —Там, видно, было что, что охранять.И секретарь, который был в руках ОМОНа,Под строгую диктовку Петухова,Коллегу из отеля известил:У доктора сегодня срочный вызов.И Томаса (предел мечтаний дам)Они сейчас с собою забирают.– Мы, видимо, поедем на три дня.И с выездом в имение хозяев, —Мужчина этот скупо излагал:Такие обстоятельства случались.– Хозяин выехал, там собственный шофёр.Мы следом едем. Доступ там вне зоны.Сегодня, значит, можешь отдыхать.А завтра, если что, тебя разыщем.Швейцарию по графику проверь.И, если есть проблемы, завтра скажешь. —Он на Арсения смотрел, не отрываясь,Чтоб видеть, если будет что не так.И был упрятан, как и Томас, за решетку.Арсений был в делах не новичок.Он знал, что только тщательный подход,К последней точке – полученью денег,Дает обычно лучший результат.Но в этот раз, уже у врат Парижа,Он медлить ни секунды не хотел.Васильев уместился на ладони.Прихлопнуть или сдать его властямСовсем не представляло интереса.Артём Семёнович, как денежный мешок,Вот кто был интересен Петухову.Нарыв, в котором столько много денег,Он должен вскрыть решительной рукой.А тот сидел, раздавленный слизняк,Перед Арсением, на стуле, у стены.Настолько в нежелании делиться,Что плакался, что денег нет совсем.– Ведь вам же Ведунов всё завещал. —– Какой там мне. Все это деньги фонда. —– Вам срок дадут от этих двух смертей. —– Хороший адвокат, и нету срока. —Арсений начинал терять терпенье.Таких вот, гаденьких, он очень не любил.Прицепится, как клещ, смертельной хваткой.И всё высасывает – деньги, и здоровье.И волю отнимает у людей.Наказывать – уже не та задача.Он должен только деньги отобрать.Рассказ он начал свой издалека:– В реке, быть может – только по весне,Сумеют отловить раздутый труп.Раздетый, изуродованный, жуткий.О вас же лишь слегка пожмут плечами,Поищут, успокоятся – пропал.И только лишь Катрин, родная дочка,Заплачет об исчезнувшем отце. —Арсений видел, как Артём переменился.Он стал дрожать и нервно корчил рот.Часы показывали девятнадцать сорок,И было ещё время рассказать:– В Париже учится немало иностранцев.И есть такая девушка – Катрин.Способная, и учится серьёзно.Чтоб радовать любимого отца, —И тут вещатель выдержал момент.– Но, сколько в этом городе людей!Кто вспомнит эту юную студентку? —Артём Семёнович промолвил: «Прекратите!».Вдруг стал звонить мобильный телефонВасильева, давно уже изъятый.Артём Семёнович не мог не опознать.– То ваш трезвонит, – бросил тут Арсений, —Сейчас посмотрим, кто бы это мог?Неясно, но как будто код Парижа.Неужто дочка – услыхать отца?– Послушайте, мы с вами всё обсудим, —Артем уже почти что умолял:– Я Кате не ответить не могу. —– Но – слово, или только четверть слова,Что где-то, с кем-то, что-нибудь не так! —– Что, держите меня за идиота? —Потом пошел нейтральный разговор.– Да, что ты, папа, долго не подходишь?Рассказывай, ну, как твои дела? —– Нормально, – он старался не дрожать, —Я только о тебе как раз подумал. —– Теперь я тут с российскими друзьями, —Артём напрягся и сильнее задрожал.– И ты у нас повсюду знаменит.Они твою одну больную знают, —И в трубке слышалось: «Борис! А как зовут?»,– Он тут сказал – привет Наине Львовне. —– Да, да, конечно, абсолютнейший привет, —Артём почувствовал, как он заговорился.– Откуда же ты знаешь этих русских? —– Мы встретились, они живут у нас,Пока ещё Николь не возвратилась.Не против, что зайдут к тебе в Москве?Тогда я передам тебе подарок. —– Да, милая, мы встретимся ещё,Какие-то помехи там на связи.Но ты, скажи мне, как сама живешь? —– Я, папочка, свяжусь с тобою завтра.Мы едем в город, я им обещала.Так, значит, я могу твой номер дать?Пока, родимый, я тебя люблю. —– А кто же будет должен мне звонить?– Ты слышал же – друзья Наины Львовны. —Артём Семенович с трудом сидел на стуле.Дрожь вылилась в холодный пот на лбу.Глаза закрыл, как перед важным стартом.И выдавил: – Давайте начинать. * * *
Отколлектированный, выжатый ВасильевНе стал цепляться за любой кусок.Арсений его вытряс очень сильно,Но тот был счастлив, что не до конца.Любовь к Катрин была так беззащитна!Наутро совершили перевод,Арсений видел – деньги поступили.Васильева отправили под душ.Чтоб в полном был порядке – мыться, бриться.Костюм, и галстук – всё чин-чинарём.Потом его отправили в отель,К заметной радости того секретаря,Что с Томасом его встречал у входа.Психолог возвратился в этот мир. * * *
Пришлось признать, что наступила осень.Не та, что ненавистна непогодой,А трогательно грустная пора,Когда душа не верит в увяданье,А время начинает брать своё.И всё красиво в уходящем лете,Но падает пожухлая листва.И утомлённая орбита солнцаНе достигает прежней высоты.Наина Ухова была готова ехать,Но Глеб был совершенно не готовК такому шагу преданной супруги.– И, что ты вдруг куда-то собралась?Скажи мне, что не так, я всё исправлю. —Наине приходилось думать вслух.– Мою судьбу? Мою любовь? Свободу? —– Тебя не содержали взаперти. —– Но мне не нужно жизни с позволенья.Ты лучше успокойся и пойми. —Глеб больше часа думал в кабинете.И вышел, озабоченно серьёзный.– Ты делай, ради бога, как решила.Такая значит вышла недолга. —Наина позвонила Петухову,Ведь тоже приходилось объяснять.– Я Глебу помогу и мы уедем.Как с доктором он должен говорить? —– Что средства свои хочет все назад,Как требуют друзья Наины Львовны.Заставить Ухова, чтоб он открыл глаза —Оправданно нелегкая работа.Пришлось пуститься даже на шантаж:«Не будет так – я сразу уезжаю!».И он, что хочет, высказал Артему.– Друзья Наины Львовны так хотят. —Васильев без заминки отдал всё.Он смог уже немного оклематься,И думал о Наининых друзьях. * * *
– Ты можешь перед тем, как уезжать,Со мной сходить на важную тусовку? —Они летели послезавтра утром,И не было причины не пойти.«Последний раз…. Dernier chanson [20] , в последний раз».Тусовка предстояла где-то в Сити,В районе самых верхних этажей.«Чтоб чувствовалось наше превосходство —Мы выше и бесспорно лучше всех».Наина Ухова отправилась блистать —Все женщины для этого съезжались.Рок-музыкант, прекрасный музыкант,Пел словно специально для Наины.Оставив Глеба с кем-то говорить,Наина отошла взглянуть на город.И, вышло, что приехала не зря.Она увидела особую Москву,Не изнутри, а с птичьего полета.Не знала, что настолько прижилась,Чтоб думать про Москву – родные стены.Хотела прошептать: «Я буду помнить»,Но вышло только: «Не забудь меня».Неспешно расстегнула она сумку —Не отвечала, и звонили в третий раз.Анжеле не ответить не могла,И сразу же спросила – что случилось?И, не сдержала стон: «Не может быть!».Анжела подтвердила – это правда,И продолжала что-то говорить,Но женщина уже стремилась к мужу.– Я уезжаю. —– Что это? Куда? —Наина только бросила: «к Анжеле».И убежала, и надеялась узнать,Что жуткое известие – ошибка.Погиб смешной улыбчивый Луис.20
Последняя песня (франц.)
* * *
Анжела, беспокойная натура,Старалась, чтоб Луис не заскучал,И чтобы не пропал в чужой столице.Она с ним находилась постоянно,Водила, говорила обо всем.Однажды, в ресторане на Арбате,Случилось, что беседа замерла.И, чтобы малышу не стало скучно,Анжела рассказала про тайникС сокровищами, в доме генерала.Всё вспомнила, и – немощные старцы,И нигер, этот сторож на дверях.Лепнина в спальне, стрелы купидона.«И, вот бы, – говорила, – нам достать!».Луис, конечно, (семь пядей во лбу),Из Рио до Сан-Паулу доехал.И встретил там от негра пулю в лоб.Наина видела – Анжела вне себя.– Откуда знаешь? – не дыша, чтобы успокоить,Наина постаралась говорить.– Полиция звонила в турагентство.Ведь он же с документами пошел. —Креолка не хотела прятать слезы.Они ей помогали вспоминать.– Я думала тогда – какой весёлый!Мы шутим, и малыш играет роль,Как принято у нас в ковбойских фильмах.Бандит бандитом: «Негритоса – мне.Мне, чёрному, с ним легче разобраться».В твоей рубашке…. Мама ездила за ним. —И обе плакали, и было отчего.Прошел порыв – срываться, срочно ехать.Утрата остудила – не догнать. * * *
– Я не читаю дамских детективов,Как не смотрю индийского кино, —Арсений положил на край столаПолсотни распечатанных страничек.– Люблю твою Рупскую, как сестру.Мне кажется, что ты ей диктовала. —– Ты просто перекладывал страницы?А я-то думала – и что ты там затих?Писала я специально для тебя.А, может быть – потомкам в назиданье. —– Но мы уже решили, как нам жить. —– В «Благих намерениях» в ад попасть не сложно.Арсений захотел немного выпить.– Ты будешь? – отрицательный ответ.Она безжалостно рассталась с волосами:Что мучиться среди путей-дорог?Подстриглась, чуть длиннее Петухова.Готовились сегодня уезжать.Наина сбрасывала бесполезный груз —Вид светской львицы, пустоту воспоминаний.– И все записки, и ненужные цветы. —– О чём ты? —– Ерунда. Заговорилась.Ты чувствуешь, как исчезает связьС реальностью, сквозь хаос впечатлений. —– Куда мне. Я задрипанный вахлак.Тебя замучат – нетопыря взяли. —Наине этот панцирь не мешал.Все прошлое тускнело, обречённо.Луис, действительно, не очень был умён.Да, и Анжела. Похитители алмазов.Наталья Балк, как славно убивалась.Во ВГИК пошла. С Гастелло эпизод,Про гибель того голого литовца,На «Оскаре», да за такую роль….– Поедем, Абрамович – Петухов. —Они летели, чтобы взять разгон.Пройти своеобразный карантин,И выйти вновь богатыми людьми —Глаза в глаза, рука в руке, плечо к плечу.И – далее, по каждой части тела.Вез Леонид. – Когда обратно? – говорит.– Не знаем, – отвечали они хором.– Так думаю, что это будет скоро. —