Шрифт:
— Вы помните, — спросил он, — чем занимались в доме лорда Пестерна?
Ответа пришлось ждать долго.
— Давайте помолчим. Гораздо приятнее не разговаривать. — Голос Бризи звучал, казалось, сам по себе, отдельно от тела.
— Поговорить иногда тоже невредно.
Доктор Кертис отошел от Бризи и, словно бы сам себе, пробормотал:
— Начните, подтолкните его — он сможет продолжить.
— За обедом, должно быть, царило веселье, — заговорил Элейн. — Был ли Карлос доволен собой?
Безвольно изогнутая рука Бризи покоилась на столе. Выразительно вздохнув, дирижер погрузился поглубже в кресло и лег щекой на локоть. Через секунду-другую голос зазвучал снова, без всякого сознательного усилия с его стороны. Монотонные звуки, казалось, сами собой соскальзывают с едва двигавшихся губ.
— Я сказал, что он делает глупость, но в конечном счете ничего не изменилось. «Послушай, — сказал ему я, — ты сумасшедший!» Конечно, очень жаль, что он накинулся на меня, когда я попросил его принести сигареты.
— Какие сигареты?
— Он никогда не выполнял мои просьбы. Я так заботился о нем. Я был для него чистое золото. Я ему говорил. «Слушай, — сказал я ему, — она не хочет заходить так далеко. Она обижена, как дьявол, и тот парень злится, и что такого, если другая девушка к тебе безразлична?» Я знал, будет беда. «И старый ублюдок не хочет этого, — сказал я. — Он притворяется, что ему все равно, но это чушь, потому что на самом деле ему такой поворот не по нраву». Все впустую. Предупреждение не помогло.
— Когда это было? — спросил Элейн.
— Время от времени. Можно сказать всегда. И когда мы были в такси и он рассказал, как тот парень ударил, я ему сказал: «Вот и приехали — что я тебе толковал?»
— Кто его ударил?
Бризи долго молчал, потом вяло повернул голову.
— Кто ударил, Бризи?
— Я не расслышал вашего вопроса. Ну и компания! Достопочтенный Эдуард Мэнкс, сама серьезность, и завтракает в «Тармаке» с мисс Фелисите де Сюзе, которая, естественно, связана с ним узами по женской линии. Ее приемный отец — лорд Пестерн и Бэгот, но если вы спросите меня, дело в разбитой любви. Cherchez la femme [23] .
23
Ищите женщину (франц.).
Фокс оторвал голову от своих заметок и с некоторым интересом взглянул на Бризи.
— И женщина в этом деле, — сказал Элейн, — это…
— Носит смешное для женщины имя.
— Карлайл?
— Мне это кажется глупым, но что из того? Им это нравится. Иметь два имени сразу. Пестерн и Бэгот. А я могу раскусить обоих, будьте покойны. Пытаются надавить на меня. Прекрасный шанс! Орут на меня. Угрожают написать в треклятый журнальчик. Он и его пушка — и где он сейчас?
— Надавить на вас? — спокойно повторил Элейн. Он понизил голос, чтобы уравняться с Бризи хотя бы в этом. Два голоса звучали одинаково бесстрастно и вяло, каждый словно бы сам по себе. Со стороны казалось теперь, что два незаинтересованных наблюдателя обмениваются, как во сне, репликами, хотя могли бы понимать друг друга вовсе без слов.
— Он, должно быть, знал, что я не поддамся на это, говорил Бризи, — но, следует признать, действовал неуклюже. Постоянный ангажемент. Премного благодарен. А что будет с оркестром?
Бризи негромко засмеялся, зевнул, прошептал:
— Извините, — и закрыл глаза.
— У него эйфория, — сказал доктор Кертис.
— Бризи, — громко сказал Элейн. — Бризи.
— Что?
— Лорд Пестерн хотел, чтобы вы взяли его на постоянную работу?
— Точно. Он и его проклятые-распроклятые холостые патроны.
— Хотел, чтобы вы уволили Скелтона?
— Во всем виноват Карлос, — неожиданно громко и с жалобными интонациями сказал Бризи. — Он все это придумал. Бог мой, как он злился!
— Кто злился?
— После моего рассказа, — в голосе Бризи послышались хитроватые нотки.
— Лорд Пестерн?
— Его светлость? Не смешите меня!
— Сид Скелтон?
— Когда я ему рассказал, — таинственно зашептал Бризи, — он стал похож на убийцу. Честное слово, не мог успокоиться.
Он поудобнее устроил голову на ручке и погрузился в глубокий сон.
— Он проспит восемь часов, — сказал доктор Кертис.
4
В два часа ночи пришли уборщицы, пять женщин среднего возраста; полиция впустила их, и они проследовали через вестибюль в ресторан со своим немудреным снаряжением. Сесару Бонну очень не понравился их приход — он посетовал на то, что теперь журналисты, которых отослали отсюда, коротко сообщив им, что у Риверы случился сердечный приступ и он умер, дождутся женщин и накинутся на них с расспросами. Он послал к уборщицам своего секретаря Дэвида Хана.