– А-а-а!!!
– возопил Елин, и бросился на берег.

– Ты че?!
– без улыбки уточнил я. Переглянувшись вопросительными взглядами с Алинилинель.

– Меня кто-то укусил...
– виновато косясь на нас, стоя на одной ноге и обернувшись, через плечо, разглядывая свою ступню, молвил он.
– За пятку...

– Понятно...
– вглядываясь в воду, произнес я.
– Кровоточит?

– Нет...
– ответила за него Алина.
– Даже следов никаких не вижу... Может ты наступил на что-то?

– Может и наступил...
– неуверенно ответил Елин.
– На камушек...

– Ну, раз "может и наступил", тогда давай по быстренькому смывай мыло и на берег, крупных крокодилов я пока не вижу, а мелкие и от мыла разбегутся...
– подбодрил я его, пихая в сторону воды, - как и пираньи... Не дрейфь, все в порядке, мы на стреме!

Елин залез в воду, неуверенно потоптался на месте, пожал плечами, и, не обнаружив видимых или остро "ощущаемых" зубастых опасностей, быстро присел, окунаясь с головой под воду. Вынырнув, он активно начал двигать руками, смывая мыльную пену, и в минуту закончив, свежий, чистый, и чрезмерно бодрый, выбрался на берег и начал одеваться.

– Я все!
– сообщил он нам счастливым голосом.

– Видим... "Все" будет когда, ты будешь одет и оба револьвера наготове...
– поправил я его.

Елин молча, кивнул, и очень быстро укомплектовался до полной боевой готовности. Даже свой рюкзак нацепил, вместе с болтающейся пониже спины палаткой, и стал водить из стороны в сторону револьверами.

– Тебе бы шляпу, - улыбнулся я, - и был бы вылитый Техасский рейнджер, в стиле хиппи...

– Это еще кто?
– заподозрив очередное издевательство, уточнил Елин.

– Да никто...
– сначала ответил я, а потом добавил, глядя в ничего не понимающие, доверчивые глаза Елина, - Герой Дикого Запада... очень известный... долгая история.

– А... Герой...
– Елин повеселел.
– Ну да, это про меня...

Я, улыбнувшись, согласно кивнул, и указал глазами Алине на воду.

– Теперь твоя очередь...
– и подмигнул.

Алина нехотя рассталась с оружием, разложив его так, чтобы в случае чего было бы удобно схватить, воткнув болты острием в песок, аккуратно разделась, сложив одежду горкой на свой рюкзак, и пальчиком ноги задумчиво попробовав воду, поежилась, но полезла купаться.

– А вода, не такая уж и теплая...
– пожаловалась она, принимая у меня мыло, и намыливаясь. Я улыбнулся, взглянув на нее... И стал активно рассматривать все вокруг, на предмет источника повышенной опасности, только лишь бы не глядеть на нее... На ее красивую попку, симпатичную шейку, очаровательные грудки и венчающие их сосочки...

Я мысленно выписал себе затрещину, и поистине героическим усилием, заставил себя отвернуться.

Но почему-то непослушный взгляд все время возвращался...

Елин же вообще не удостоил Алину, какого либо особого внимания, кроме брошенного вскользь полностью равнодушного взгляда, и сразу же стал заниматься изучением ближайших к нам деревьев, настороженно и недоверчиво изучая, странным образом изогнутую ветку. С его точки зрения, судя по особым образом нахмуренному лицу, однозначно являющуюся источником повышенной опасности.

Алинилинель благополучно закончила с купанием, выбралась на берег, и, передав мне мыло, стала соблазнительно одеваться, заставив меня вздохнуть одновременно и с облегчением и с сожалением...

Что-то последнее время не задается, и нам все реже удается остаться наедине... Хотя, может это я слишком многого хочу?! Возможно...

– Теперь твоя очередь!
– улыбаясь, подмигнула мне Алина, к сожалению одетая и во всеоружии.

Так как мне уже снимать было нечего, я положил на песок револьверы, оставшись вооруженным только мылом, и по примеру Алины попробовал воду пальцами ног. Да, не берега Райского Мира, но за неимением лучшего, тоже ничего. Градусов двадцать по Цельсию есть. И то в радость.

Решив не мучить себя "постепенными", терзающими психику заходами, я решил зайти в воду так же, как и обычно это делал когда вода "не ахти". С разгона...

Укрепившись в этом мнении, я взял короткий старт, и, разбрасывая вокруг брызги, "ласточкой" сиганул в воду. Черканув по песчаному дну пузом, и прочувствовав одинокий мелкий камушек, попавшийся мне в процессе касания на дне, я встал и стал с себя смывать засохшую кровь, обильно работая мылом. Отлично и с удовольствием вымывшись, я выбрался на берег и направился к одежде, задумчиво оценивая ее степень загаженности, пропитанности различными фракциями крови, и вероятными последствиями облачения в нестиранном виде...