– Попробуй-ка ее заставить.

Куолен подошел к девушкам, когда они закончили проверку салона:

– Уже за полночь. Вам нужно выспаться перед полетом...

– Как?
– Марджи посмотрела на сине-розовое небо, потом на часы.
– Вот блин! Здесь не поймешь, день, или ночь!

– Эрик, у нас будет посадка для дозаправки?
– спросила Кристель.

– Все предусмотрено, возле Выборга есть еще одна "заброшенная" полоса, там нас ждут, чтобы заправить самолет.

– Хоть бы опять никакая хрень в механизм не попала!
– заметила Марджи, - а то как долбанемся прямо медведям в пасть! В тех лесах, которые мы проезжали, их, небось, до фига!

Брайан, проходивший мимо, вздрогнул и не заметил, как сдавил в ладони банку спрайта. "Хрен моржовый, она просто шутит, или о чем-то догадалась? Тогда лучше сразу к медведям; по сравнению с разъяренной Беркли они - милые зверушки!".

Но Марджи только сонно зевнула и с хрустом потянулась:

– Да, поспать не помешает. Есть тут комната с плотными шторами?

– Я вас провожу, - подошел к ним Роман.

– Брай, у тебя что, кол в заднице?
– хлопнула приятеля по спине Марджи, - чего вылупился, будто мы тут голышом стоим?

– Тоже устал, - выдавил из себя Брайан.
– Я не понял, Мэй, насчет вас голеньких - это прикол, или приглашение?

Кристель гневно сверкнула глазами на нахала, но Марджи с хохотом толкнула Брайана в грудь:

– Обойдешься, Казанова! Мечтай дальше! Берцем тебя по жевалу!

– Чего поперхнулся?
– подошел к Брайану Телмар, - уже обделался, когда она про хрень в механизме сказала?

– Отвали!
– огрызнулся усач и отбросил раздавленную жестянку.
– Сам тоже не святой!

*

– Блин, перед полетом все в неадеквате, - в комнате отдыха МАрджи сняла куртку и разулась и прилегла на диван, подбив кулаком подушку.
– Брайан с чего-то вылупился, как Братец Сова, Телмар какой-то дерганый, Эрик с Паулем как на иголках, а этот узкоглазый, как его там, так пялился, что я чуть не дала ему по харе!

– Не привык, наверное, видеть женщин-пилотов, - Кристель тоже легла на диван в штанах, тельняшке и носках.
– Кстати, не припомню Братца Сову у дядюшки Римуса...

– Ну и хрен с ним, - Марджи уютно свернулась калачиком под пледом, - зат...лась, как верблюд...

– Не продолжай, - Кристель вспомнила малоприличную частушку, которую Марджи принесла из учебки.
– И опять ты хочешь дать по харе любому парню, который на тебя смотрит...

– Этот эскимос не просто смотрел, он нас глазами всех обмацал, - Марджи передернулась от отвращения, произнеся любимое словцо Риттер в комнате для обысков.
– Какой-то он скользкий, правда?

– Он якут, а не эскимос. Да, правда, - Кристель закуталась в одеяло.
– Неприятный тип. Но если учесть специфику его работы...

– Крис, а что с ним будет в Выборге? Он же не в курсе, что задумал Куолен... Я только сейчас об этом подумала.

– Ты у меня об этом спрашиваешь? Слушай, завтра нам лететь над незнакомой территорией, и если мы будем сонными...

– Ты не знаешь, а Куолен не ответит. Слушай, Крис, по-моему, мы вляпались не туда...

– Даже если так, то уже поздно. Все, я сплю!

– Я тоже...

Плотные шторы не пропускали в комнату свет белой ночи, но заснуть девушки смогли не сразу. Лежа с закрытыми глазами спиной друг к другу, они думали, каждая о своем.

"Марджи права, - думала Кристель, - наверное, якута в Выборге просто "уберут". Но предупредить его - значит, сорвать Эрику последнее задание. С одной стороны, могу ли я игнорировать то, что моя мечта сбудется такой ценой? С другой стороны, он - помощник мафиози, которого решили устранить спецслужбы, и сам, наверное, замаран не меньше. И кто он для меня? Мы даже имя его не запомнили. А нам терять уже нечего, потеряно все, кроме цели!".

"С чего я вздумала жалеть этого типа, которого сама готова была прибить?
– размышляла Марджи, - судя по его взгляду, он - прожженный бандит и рано или поздно все равно нарвался бы. И потом отступать поздно. Мы уже перешагнули грань, о которой я говорила Кристель; мы даже не вздрогнули, узнав, что Чак уже "убрал" якутского босса. Поздно святую простоту изображать. Я хочу вылечиться; Кристель хочет замуж; мы обе хотим открыть свое дело - цель ведь оправдывает средства, сучья их мать?!".