"Никогда? Ты хочешь сказать, что ни разу не напивалась вдрызг? – я подошла ближе, чтобы сполоснуть свою тарелку. – Мне кажется, ты лжёшь".

"Я... Я думаю... нет, никогда, – она погрозила мне пальцем. – Видишь, ты опять меня искушаешь".

"Ну, тогда тебе стоит выпить ещё. Я хотела бы увидеть, как ты в первый раз напьёшься".

Её выражение стало серьёзным. "Мой папа был алкоголиком. Это внушило мне стойкое отвращение к спиртному, – Джейд покачала головой, пытаясь избавиться от мыслей. – Какой фильм мы смотрим?"

Я затолкала пробку в бутылку и отставила её в сторону. "Ты выбираешь". Вытирая со стола, я наблюдала, как она неуверенно передвигается по гостиной и выбирает диск.

"Этот!" Она подняла коробку.

Я надеялась, что в выбранном ею фильме будет не слишком много постельных сцен. Вино притупило мои запреты, но я не была в настроении для холодного душа. Я подошла и взяла коробку из её рук. "Рокки и Бульвинкль? Идеально".

Мы лежали головами друг к другу на разных концах L-образного дивана. Джейд дотянулась и взяла меня за руку. Она уснула прежде, чем Борис Баденов придумал свой первый дьявольский план в отношении лося и белки. 

Я проснулась внезапно и в полном одиночестве. Сев на диване, я прислушалась, задаваясь вопросом, встала ли Джейд ночью, чтобы уйти спать в одну из кроватей?

Я потянулась и зевнула, потом на цыпочках обошла весь дом. Джейд нигде не было. Умывшись, я вышла на крыльцо. На горизонте маячили тёмные облака. Я надеялась, что вижу самый "хвост" грозового фронта, который прошёл мимо.

"Доброе утро".

На пляже я увидела махавшую мне Джейд. Подойдя ближе, я заметила, что она насквозь мокрая.

"Ты плавала или вспотела?"

Она выглядела довольной собой. "Я пробежала всю дорогу до национального парка и обратно. Можем повторить, если ты хочешь присоединиться".

"О, нет, – сказала я со смехом. – Тренировки во второй половине дня, а прямо сейчас – время кофе".

"Тогда пей его побыстрей, если хочешь немного поваляться на солнце, – Джейд вбежала вверх по лестнице. – По прогнозу ожидается дождь".

"Ты уже успела побегать и посмотреть телевизор? Сколько сейчас времени?"

Она посмотрела на часы. "Уже девять, и ты спишь как убитая".

Я потерла затёкшую шею. "Тебя не мучает похмелье?"

"С утра немного болела голова, но после пары таблеток тайленола и двух бутылок воды я почувствовала себя лучше, – она улыбнулась. – Пробежка явно пошла мне на пользу".

"Ты ненормальная, – я развернулась и пошла обратно в дом в сопровождении Джейд. – Красивая, но совершенно ненормальная. Я заварю кофе и переоденусь в купальник".

"Наверно, сначала мне стоит принять душ". Джейд оттянула мокрую майку.

"Зачем? Просто используй побольше солнцезащитного средства и репеллента". Когда она стянула с себя майку, я чуть не рассыпала кофе, который в этот момент отмеряла. Я видела её в шортах и спортивном бюстгальтере чаще, чем могла рассчитывать, но от этого зрелища у меня всё ещё перехватывало дыхание.

"Дельная мысль. Пойду пока просто ополоснусь".

Я смотрела ей вслед, жалея, что вместо спрея не купила солнцезащитный крем, который нужно было бы втирать. 

"Вот это жизнь!" Джейд вытянулась на шезлонге. Её кожа блестела на солнце, когда она наклонилась и вытащила бутылку воды из ведёрка со льдом. Наши лежаки стояли рядом, так что мы могли вместе слушать мой айпод: один наушник был в её ухе, другой – в моём. "Мне нравится голос этой женщины. Кто это?"

"Брэнди Карлайл. Одна из моих любимых певиц".

"У неё такой хриплый и волнующий голос, – сказала Джейд. – Кажется, она чувствует то, о чём поёт".

Мои глаза были закрыты, в моём ухе пела Брэнди, солнце припекало кожу, и что-то настолько неожиданно ударилось о мой живот, что я чуть не описалась. Я резко подскочила, и кусок льда приземлился прямо на мой лежак. Я посмотрела на невинно выглядевшую Джейд, которая прятала глаза за солнцезащитными очками. "Так вот как это будет".

"Что? – Джейд выдернула из уха наушник. –Извини, я тебя не слышала".

"Я сказала, что пора обедать. У нас есть сэндвичи с морскими водорослями. Ты их когда-нибудь пробовала?" Я нагнулась и подцепила комок водорослей. Полчище комаров с таким остервенением набросилось на мою руку, что я чуть с ней не рассталась.