– Саня, хватит! – Наум с удивлением смотрел на своего друга. – Откуда ты все это знаешь?!. Прям академик какой-то! – в этот момент у Наума тренькнул телефон, пришла эсэмэска. – Извини, – он достал телефон, взглянул на сообщение. – Надо же! Ты представляешь, она назвала меня скотиной! А я не помню, за что, – на лице Наума явно присутствовала обида, но, судя по всему, точно не потому, что его обозвали, а потому, что он не помнит, за что.

– Она, это кто? – скромно поинтересовался Железнов.

– Да так, есть одна.

– А ты хочешь продолжать с ней отношения или так, все равно?

– А что? Хочешь дать аморальный совет?

– Да нет. Просто если ты хочешь завязать, то нужно выбить почву из-под ног и написать ей, что нечего оскорблять благородных животных, так как ты значительно хуже. А ей нечего будет добавить. Процесс обсуждения тебя будет исчерпан. А если ты хочешь восстановить свой светлый образ, нужно втянуть ее в процесс обсуждения, уточнить, какое млекопитающее она конкретно имела в виду, она что-то ответит, ты возразишь и так далее, пока она не поймет, что ты нежный и творческий человек, замотанный жизнью и работой, и у тебя случился несвойственный тебе срыв, – Железнов взял секундную паузу. – Правда, при этом было бы неплохо выяснить, что же такое ты натворил, за что тебя определили в парнокопытные.

– Мудро, – Наум засунул телефон в карман. – Ладно. И что ваша модель? Помогает найти подводные течения?

– Не, Наум, подводные течения, невидимые невооруженным глазом – это уже высший пилотаж, до него еще грести и грести, по пути научиться обходить минные поля, а потом проходить сквозь них с учетом течений… Пока же у нас возникло пару идей…

– Не у нас, а у него, – Борисов показал Науму на Железнова.

– …поработать с расщепленными локами и встречным мартингейлом.

– О, Господи, тарабарщина какая-то. Ты понимаешь, о чем он говорит? – Наум адресовал свой вопрос Андрею.

– Ну да. Речь идет о запуске двух встречных процессов с одними и теми же параметрами – и в покупку, и в продажу. В зависимости от тренда один из них должен обязательно зарабатывать, а второй мы попытаемся частично локировать, уменьшая риски того, что счет слетит.

– Мужики, я восхищен вами! И пока не потерял остатки самоуважения, уношу ноги в монтажку. Саня, я там промо наваял по нашим последним кастингам. Зайди, глянь на него для поднятия моей гениальности в твоих глазах.

– Иди, гений! Обязательно зайду через пол часика.

Через 2 месяца и 18 дней после точки отсчета. Среда. 18.29

Железнов взглянул на часы: «Половина седьмого, час пик, и дернуло ж меня согласиться на встречу в это время…» – недовольство Железнова самим собой было обусловлено тем, что вот уже сорок минут он стоял в пробке на Ленинградке между метро «Сокол» и «Аэропорт», пытаясь пробиться к себе на работу после встречи с предполагаемыми спонсорами его проекта. Пробка стояла намертво. «Скорее всего, «притерлись» пару машин, – мелькнула ленивая мысль, – и по закону подлости – в самом узком месте, осталась одна полоса, вот и стоим». Железнов еще раз взглянул на часы: «Еще минут тридцать и смысла на работу ехать уже не будет». В пользу этого решения было еще и искушение – от того места, где парился в пробке Железнов, до его дома было метров пятьсот. Но это если пешком. А пробка, она и есть пробка – машину посреди дороги не бросишь. Из-за гуманизма, конечно, к другим «участникам движения», в данном случае – к «участникам стояния».

Железнов огляделся по сторонам: машины стояли плотно в четыре ряда – палец засунуть некуда, лица «сотоварищей по несчастью» за рулем трудно было назвать радостными, правда, нужно отметить, что женская половина «участников стояния» оказалась более адаптированной, чем мужская – абсолютное большинство женщин держали в руках телефоны и говорили, говорили, говорили… Железнов про себя усмехнулся, выявленная им закономерность была явно не новой. Однако, увидев в соседнем джипе мужика с бутылкой воды, сам схватился за телефон:

– Але, Няма, я тут в пробке застрял, есть шанс не добраться до работы в обозримом будущем…

– Наскоко обозримом? – Наум был на удивление лаконичен.

– С того места, где я нахожусь, не видно – «наскоко»! Ладно, Няма, у меня к тебе просьба…

– Просьба? – как бы «испуганно» произнес Наум. – Одолжение, «значить», – Наум априори решил поднять «стоимость» и значимость своей услуги. – Нее… Я в запаре! Можно сказать, задницу от головы не отрываю…

– Ага. Емко. И образно. Няма, это только ты можешь объединить «головы некогда поднять» с «задницу некогда от стула оторвать» в одну фразу. И заметь, только я могу понять тебя.

– Я же – Гений!

– Вот! Именно поэтому я к тебе и обращаюсь: зайди ко мне в кабинет и гениально поменяй Оберсту воду, пожалуйста.

– Ааа… – несколько разочаровано протянул Наум. – Я-то думал, подвиг какой совершить. А ты бы меня стал оплакивать. До конца дней.

– Для Оберста ты станешь героем. А если он тебя при этом еще и клюнет, то – дважды.

– Что, дважды? Клюнет? – не сразу въехал Наум.

– Дважды героем. Ладно, Няма, у меня тут параллельная линия…

– Не переживай, – голос у Наума уже был серьезен, – Оберст – и мой друг.