— Кажется, ее зовут Тхань, она из семьи Фаннизе. Ты должен бы ее знать.

— Вот как? И с чего бы это я должен знать эту Тхань Ти Фаннизе?

— Ну как же, про ее семью много писали в свое время. Ее отец погиб при странных обстоятельствах, когда она еще в куклы играла, она последний дойнянь своего рода. По законам о наследии, клан ее матери не имеет на нее никаких прав. По сути, она уже сейчас является номинальной главой семьи.

— Кажется, теперь я что-то такое припоминаю. — Конг не сводил глаз со стройной фигурки девушки, затянутой в нечто умопомрачительное бордового цвета. Волнение окрасило лицо красавицы в нежный румянец, правильные черты лица выдавали некое смятение и попытки удержать выражение невозмутимости.

— А она ничего. Нет, даже не так! Она очень даже ничего. Думаю, я приглашу ее сегодня на пару танцев.

Тем временем, все первокурсники миновали створки парадных дверей, и деканы факультетов развели учебные группы в полном соответствии с традициями — правую половину зала заняли молодые дойнянлини, а напротив них, вдоль левой стены, выстроились чойняни. В центр зала вышел директор Университета, и следующие полчаса просто выпали из памяти Конга, вместив в себя журчание директорского голоса, вещающего обычные в таком случае благоглупости. Все эти полчаса взгляды Конга постоянно возвращались к застывшей в шеренге первачков стройной фигурке. Она привлекала его даже не столько красотой, сколько неуловимым чувством независимости и уверенности в себе.

Наконец ректор закончил свою речь и раздались первые звуки медленного танца. Традиционный первый танец ректора и представительницы Попечительского Совета открыл ежегодный бал первокурсников. Конечно, серьезным людям от третьего курса и старше было несолидно тут же кидаться в водоворот танцующих, местные "правила приличия" предписывали им неторопливо, будто нехотя, подойти к началу третьего-четвертого танца и осчастливить своим присутствием возбужденную молодежь. Но Конг побоялся потерять заинтересовавшую его девицу в круговерти бала, и, оторвавшись от перил, пошел к лестничному пролету, намереваясь спуститься к танцующим. Проходя мимо большого зеркала, он на мгновение остановился. Из глубин древнего шедевра Тиуджинских стеклоделов на него смотрел высокий, стройный брюнет. Черные классические брюки, черные лаковые туфли и шелковая сорочка цвета ночного неба. Завершал облик клубный пиджак темно-синего "королевского" цвета. Слегка потянув за шейный платок и придав своему отражению легкую небрежность, Конг отошел от зеркала. Несмотря на многообразие красок вечерних платьев, знакомое бордовое он заметил практически сразу.

"Ну что же, наверное, классический заход?" — задал он себе вопрос.

— Извините, я тут обронил свой Орден Доблести, Вы его не находили? — сходу ошеломил он донельзя удивленную девицу. — Ох, где же мои манеры, позвольте представиться: Конг Си Линь, к Вашим услугам.

Тхань Ти Фаннизе:

Я слегка растерялась во всей этой суматохе. Несмотря на свои ежемесячные посещения Ковена, к такому огромному скоплению людей в одном месте я не привыкла. Мне было немного страшновато, но и адреналин играл в крови. Я была опьянена им почище любого шампанского. Вокруг меня были дети людей, постоянно окружавших моего отца, со мной здоровались молодые люди и девушки из семей, с которыми отец дружил, общался, но мне было неуютно — я помнила, что отца предал самый близкий ему человек. Мне хотелось расслабиться, но я никак не могла найти с кем.

И тут, прямо слетев по ступенькам лестницы, возле меня оказался… мужчина моей мечты. По крайней мере, внешне я всегда видела его именно таким. Смуглая кожа, овальное скуластое лицо, уверенный волевой взгляд карих глаз, высокий лоб и идеальной формы нос… и чувственные губы… Темный цвет костюма выгодно подчеркивал образ аристократичного брутального мачо.

На вид ему было лет двадцать, может, двадцать один, не больше. Выпускные курсы. Отлично! Ровесники меня не слишком привлекали. А в этом парне чувствовалась какая-то спокойная надежная сила.

— Извините, я тут обронил свой Орден Доблести, Вы его не находили? — спросил он, с интересом оглядывая меня сверху вниз. — Ох, где же мои манеры, позвольте представиться: Конг Си Линь, к Вашим услугам, — улыбка, легкий полупоклон, и я готова идти за ним хоть на край света, не то что на первый в своей жизни танец на публике. К тому же он Линь, наследник семьи, давно противостоящей Фаннизе, самые верные наши враги. Ему я могу доверять, на руках его рода нет крови моего отца.

— Тхань Ти Фаннизе, — представилась я и, подавив желание сострить, что готова воспользоваться его услугами немедленно, не удержалась и съехидничала: — Обычно я не поднимаю чужие ордена с пола. В следующий раз будьте аккуратнее — так небрежно относиться к наградам за доблесть может себе позволить только тот, кого награждают регулярно.

Конг Си Линь:

— Тхань Ти Фаннизе, — представилась прелестница в ответ. В ее глазах засветилась легкая усмешка, и она продолжила: — Обычно я не поднимаю чужие ордена с пола. В следующий раз будьте аккуратнее, так небрежно относиться к наградам за доблесть может себе позволить только тот, кого награждают регулярно.

Вот ведь ехидна! Но явно идет на контакт. Натянув на лицо маску бывалого ветерана, пресыщенного сражениями и наградами, я протянул:

— Ну, одним орденом больше, одним меньше — все это пустяки по сравнению со счастьем лицезреть столь прекрасную госпожу. Вы позволите?

Не дожидаясь ответа, я протянул к ней свою руку и кончиком пальца снял с ее плечика золотинку конфетти. Столь дерзкое вторжение в ее личное пространство не повлекло за собой никаких репрессий, скорее, я бы сказал, наоборот. Отлично, развиваем успех. В голове бешеным хороводом возникали и отбрасывались варианты успешного обольщения. На танец ее лучше не приглашать, по крайней мере, не сейчас. Она, как и я, дойнянлинь из знатного рода, и в танце тоже обязательно попытается вести. Непременно возникнет неловкость или заминка, что не облегчит мою задачу. Что же, рискнем: