Мы сумели укрыться в тени садов, пока пришедшие на смену стражники спешили через ворота внутренней стены. Предрассветная полутьма скрыла нас от их глаз, но мы понимали: наша свобода продлится считаные часы.

Я волновался за Дарию. Вдруг с ней что-то случилось во время землетрясения? Не начался ли где еще пожар? В какой-то момент я даже подумал о том, чтобы повернуть назад. Остаться здесь и не возвращаться.

«И умереть в возрасте четырнадцати лет? Возьми себя в руки. Выкини это из головы».

Марко первым добрался до реки и оглянулся на город. Прочесть выражение его лица было сложно.

– Давайте сделаем это, пока я не передумал.

– Марко, стой, – сказал я. – А что с первым локулусом? Ты сказал, что закопал его где-то здесь. Давай хотя бы вернем его. Один из двух – уже неплохо.

– Да, хорошая мысль, – согласился Марко. – Я его достану. Это тут, рядом. Вы ныряйте, пока нас не поймали.

– Мы подождем, – возразила Эли.

– Стражники будут здесь в любую минуту! – рявкнул Марко. – Идите! Все вы. Сейчас! Я закончу в пару секунд.

Эли с Кассом несколько неуверенно, но все же взялись за руки и приготовились прыгнуть.

Я повернулся к Марко.

– Ты в порядке?

Он сделал глубокий вдох.

– Буду. Ненавижу проигрывать.

– Не думай об этом как о проигрыше, – посоветовал я. – Мы вернемся.

Марко улыбнулся.

– Стакан наполовину полон, да, брат Джек?

– Точно, – кивнул я.

Послышался двойной плеск. Касс и Эли уже отправились в путь. Я посмотрел на Вавилон и увидел выбегающие из главного входа четыре фигуры, сжимающие копья.

– Вижу, – сказал Марко. – Меня им не достать. Уходи.

Откуда-то я знал: с ним все будет нормально.

– Увидимся на другой стороне. – Я повернулся к Евфрату.

Я прорвался на поверхность, жадно хватая ртом воздух. Меня что-то тянуло вверх: над моей головой колыхалась на ветру нейлоновая леска, крючок зацепился за рубашку.

Я сморгнул попавшую в глаза воду. Солнце стояло в зените, течение было спокойным. На берегу стояла женщина со светлыми волосами, в руках она сжимала удочку, а на ее лице застыла маска ужаса. Вокруг нее собралась небольшая толпа.

– Прости, мне очень, очень жаль! – крикнула она.

Я поискал глазами нашу четверку: Бегада, Торквина, Фидла и Нирвану. Но среди всей этой толпы, выбегающей из-под тентов на берегу, никого из них не было видно. На всех новоприбывших были белые футболки поло с эмблемой «ИК». Кое-какие лица казались смутно знакомыми по трапезбюлю.

Я поплыл к берегу. Эли держалась рядом. Марко уже был с нами, как и обещал. Я с облегчением улыбнулся, увидев, как он хватает Касса за тунику и помогает ему держаться на воде.

Странно, но в каждый гребок приходилось вкладывать огромные усилия, будто мое тело вдруг стало весить фунтов триста. Мне пришлось расслабить ноги. К счастью, мы успели добраться до мелководья, так что я смог встать.

Но устоять оказалось тяжело, словно вместо коленей у меня в ногах оказалась влажная глина. С трудом я заставил себя выпрямиться и стряхнул воду с век. Касс и Марко уже тоже были на ногах, причем Касс выглядел очень бледно. Он протянул Леонарда Марко.

– Брат Касс, – удивился тот, – ты в порядке?

– Марко… – у меня сорвался голос. – Где локулус?

Он с отвращением мотнул головой.

– Они добрались до меня раньше, чем я успел его вырыть. В смысле, стражники. Пришлось сматываться.

Я развернулся. К нам торопились люди, многие хлюпали прямо по воде. Фриц, немец-механик с татуировкой из змей, складывающихся в эмблему «ИК» на лице. Брутус, пекарь, как-то раз имевший несчастье поручить мне приготовление маффинов. Алана, одна из инструкторов Марко по боевым искусствам.

Мне хотелось, чтобы они все ушли. Тело онемело. Все раны – на языке, руке, голове – бешено закололо. Ноги превратились в пластилин, и мне приходилось отчаянно моргать, чтобы удержать равновесие.

Берег закачался. Улыбки на лицах последователей Караи превратились в водоворот из скользящих и стучащих друг об друга зубов. Марко что-то сказал, но когда я повернулся к нему, то его уже не было. Я посмотрел вниз. Эли упала на колени. Касс, молотя руками, бухнулся назад в воду. К нам спешили люди с какими-то трубками, иголками и ящиками. Все они, казалось, парили в воздухе. Сливались и вновь разъединялись.

– Про… – хотел было сказать я, но челюсть заклинило, а язык разбух. – Цедуры…