– Я – Дэнни Бойд, из «Сыскного бюро Бойда», – сообщил я, улыбаясь. – Частный детектив.

– И сейчас ведешь дело, в котором замешан мистер Корли?

– Да, оказался замешан. И твой друг, который продает Корли всякие древности, тоже.

– Какой друг?

– Ты прекрасно знаешь какой. Тот, у которого сказочное имя – Осман-бей. – Несколько секунд я смотрел на нее, изумленно открыв рот, потом пробормотал: – Я совершенно о нем забыл! Хорошо, что ты напомнила.

– Всегда к вашим услугам. Это наш девиз. – Китти вскочила и бросилась в комнату. – Если я не появлюсь в магазине прежде, чем Корли пойдет завтракать, то наверняка окажусь без работы.

Она как будто нажала на какую-то кнопку внутри моего черепа, отчего магнитофонная пленка вдруг начала раскручиваться. Я услышал, как рассказываю о событиях последних суток Осман-бею и его рабыне, которая изо всех сил старалась уменьшиться, чтобы успеть юркнуть в мышиную норку. «С моей подозрительностью трудно поверить в совпадения», – повторял мой собственный голос. И потом: «Синхронизация… я не верю, что Джулиус Керн случайно появился в раздевалке…»

Мимо меня промчалась к двери полностью одетая Китти.

– Пока, Дэнни! – бросила она, запыхавшись. – Я обожаю тебя. До вечера. До восьми часов.

– Встретимся здесь?

– Я… У меня не было времени привести в порядок мою сумку. Ну, ты понимаешь!

– Конечно.

– В этих трусиках я чувствую себя настоящей женщиной-пантерой. – Ее голос затихал по мере приближения к лифту.

После ухода Китти я оделся, взял мой «магнум» и засунул в кобуру под пиджак. Потом позвонил в контору, и Фрэн бесстрастным голосом сообщила мне, что пока ничего не произошло. Однако, добавила она откровенно, все еще может произойти.

Я попросил ее, если позвонит Джулиус Керн, записать номер, по которому можно его найти. И в конце разговора сообщил, что сегодня в контору не приду. Затем набрал номер квартиры на Саттен-Плейс.

Через некоторое время мне ответил осторожный голос.

Я представился:

– У телефона Дэнни Бойд.

– Счастлив вас слышать, Дэнни, после ужасных ночных событий, – сказал Осман-бей. – С тех пор как вы ушли, я очень беспокоился. Джулиус Керн рассказал мне о вашем соглашении. Он отогрел мое сердце так ловко и так логично, мистер Бойд.

– Прекрасно. А теперь я хотел бы обсудить с вами некоторые детали, мистер Осман-бей, это очень срочно. Могу я прийти прямо сейчас?

– Сейчас? – В его голосе не слышалось особого энтузиазма.

– Буду через четверть часа, – отрезал я и быстро повесил трубку.

Спустя пять минут я уже ехал в такси. На улице было очень жарко, около тридцати пяти градусов, в воздухе столбом стояла влажная пыль, характерная только для Манхэттена. В парке лишь одни дети проявляли еще какую-то активность.

Теперь дверь в квартиру на Саттен-Плейс открылась уже через несколько секунд после моего звонка.

Это была первая из целой серии радикальных перемен. Второй стала одежда рабыни, открывшей мне дверь.

– О, – воскликнула Селина, – это вы?

Ее яркое хлопковое платье совершенно не гармонировало с синими пятнами под глазами и со всем остальным внешним видом, который я не замедлил отметить, как только вошел.

– Селина, кажется, вы провели ужасную ночь. Что произошло?

Она повернула ко мне голову. В ее глазах полыхал гнев.

– Это вы во всем виноваты. Вчера вечером я думала, что Джулиус твердо решил вас уничтожить. А он вернулся, считая вас своим другом. И сказал, будто предложил вам отомстить мне за все, что я сделала, а вы отказались. «Этот Бойд, – заявил Джулиус, – не любит избивать девок, ну а я могу этим заняться».

– Мне очень жаль.

– Вам жаль? Это на словах, а у меня некоторые места – предпочитаю не называть их – сплошь покрыты синяками.

В центре гостиной я остановился и осмотрелся. Здесь ничего не изменилось. Шторы были так же герметично задернуты, а комната погружена в полумрак. В ней витал тяжелый аромат благовоний, в углу стояло наргиле и сидел сам Осман-бей. У него был по-прежнему отвратительный вид.

– Приветствую вас, Бойд, – объявил он, улыбаясь одними губами. – Чем могу быть полезен?

– Селина, помогите Осман-бею подняться, – попросил я.

– Если это необходимо, я могу подняться и сам, – откликнулся он с достоинством. И вслед за этим встал.

Мне в глаза бросилась его бородка: она производила странное впечатление приклеенной, а в целом он, как и раньше, был похож на одного из тех больных, о которых обычно не говорят вслух.

– А сейчас, мистер Бойд, – воскликнул Осман-бей раздраженно, – может быть, вы скажете, почему я должен стоять перед вами, как слуга?