Крестьянский мальчик, под впечатлением прилетевшего в деревню аэроплана, ухитряется попасть в Москву, чтобы начать учиться и стать летчиком. Рассказ хорошо рисует деревенскую жизнь, новых инициативных ребятах и их достижениях.
УГОВОР
У Горы отец авиатор. В кожаных сапогах, брюках. Тужурка с меховым воротником. Шапка с ушами. Схватит сына, подкинет на колени.
— Ну, как, товарищ, — спрашивает, — полетишь со мной?
Гора быстро:
— Полечу.
— А не боишься?
Пришел отец с работы. Умывается. Переоделся и сел за стол обедать.
— Мать! — говорит он, прожевывая хлеб, — Горку я с собой беру.
Мать разливала суп, остановилась с ложкой на полдороге. Удивленно посмотрела.
— Ну, как бы еще! Ты выдумаешь.
А отец, нагнувшись над тарелкой, моргает Горке.
— Поедем… Не бойся!
Гора рад, знает, что отец сдержит слово.
Мама кусает губы.
— Гора! — на сына, — не болтай ногами. Ешь! И не кроши под столом.
— Я не хочу есть.
— Не хочешь — вылезай.
Горке того только и надо. Скорей на улицу к товарищу.
— Валька, Валька! Я еду с папой на аэроплане!
Вальке завидно.
— Ну, да, полетишь. Рассказывай…
— Мама с папой уже сколько раз летала и летом и зимой. А я еще нет.
Валька молчит.
ЛЕТУЧАЯ МАШИНА
Далеко от Москвы верст за тысячу, или две в одной деревушке жили-были деревенские ребята: Кирюха, Илюшка Филин, а звали его потому, что у него были круглые глаза и уши торчали, как у филина. Еще ребята: Иван Конопатый, да Аркашка.
Любил Кирюха с Филиным плотины прудить, весь день бывало возятся в грязи, колодцы какие-то роют.
А то начнут мельницу строить. Бочку найдут, ось в нее вставят, крылья приделают. Только не вертится сама мельница от ветра, приходится вертеть руками
Как-то на праздники сидел в гостях у Кирюхиной матери Пашка Кривой — писарь сельсовета. Пил чай и рассказывал, что есть-де, мол, такие машины, аэропланты, на которых будто бы люди по воздуху летают.
Вытаращил Кирюха на Павла глаза.
«Как же это летать? — думает, — вот телега легче машины-то, а ее нешто сдвинешь с места? А тут летать…»
Ефим Кочетков, тоже гость, допил пятый стакан.
— Благодарствую за угощеньице, — проговорил он, оправляя свой поясок, — да… аэроплант это такое дело… Оченно их много было на фронте…
Ефим Кочетков недавно пришел из Красной армии. Много повидал кой-чего.
— Да… Бывало, как стая вороньев кружит над твоей головой. Идем, этта, мы в наступление у польской границы. Вдруг — жужжит… Что такое? Задрали головы — не видать. Слышим-команда. «Рас-сыпайся…а…» А сберху бомбочки. Трах… Трах… Мы кто куда… — и начал рассказывать Ефим, как было дело на фронте.
Заслушался Кирюха про летучую машину, всю охоту к другим забавам отбила. Пристает к Пашке Кривому:
— А какие у этого аэроплана крылья и хвост? Длиннущий, верст десять?
— Эх, Кирюха, елова голова! — засмеялся Пашка, — совсем без хвоста, а только с рулем. В этом-то и вся штука…
И прищелкнул пальцем.
ОТЕЦ ЗА ГОРКУ
Уже весна. Земля за городом покрылась новой, зеленой травой. Бегает Гора с отцом на аэродром пристает к нему каждую минуту.
— Папа, когда полетим?.. Пап…
— Постой, Горка, — успокаивает отец, — потеплеет маленечко. Тогда тронемся…
— А куда, пап, куда? — и опять жеребенком около него.
— В деревню. Далеко. Вот я жду маршрут, путевку.
Гора, сломя голову, к матери.
— Мам! Мы с папой в деревню летим.
Мама сердита.
— Ты, Гора, лучше не думай. Я тебя никуда не пущу.
Горка в рев. Отец не выдержал.
— Ах, Нюта! — крикнул он на жену. — Что ты расстраиваешь мальчишку? Мамкиным сынком хочешь его сделать? Давай ему возможность больше развиваться. Небось, голову не свернет..
Отец долго бранился с матерью, а Гора в своей кровати не мог заснуть.
— Мама… Мамочка. Пусти, — шептал он, засыпая.
ЗАТЕЙЩИК КИРЮХА
Аэроплан совсем сбил с панталыку Кирюху. Начал парень бумажные змеи клеить. Сидит на полу и только и режет планки. Из муки клей замешивает.
Бумаги у того же Пашки Кривого выпросили, он как секретарь — много бумаги всякой держит. Большую газетину дал.
Филин тоже большой мастак насчет змеев. Умеет с трещотками делать.