Шрифт:
Черные сталкеры ничего не знали о моих проблемах с суставами, спутниками и таблетками. И они продолжали стрелять. Им очень хотелось меня убить. Если попадут, интересно, я воскресну? Зона достанет из запасников резервную копию? Воскресит на манер Шмайсера? Захотелось немедленно попробовать. Встать под пули, и…
– Куда, сука? – заорал майор и врезал мне по лодыжкам.
Я рухнул в канаву. Лицом в жидкую грязь. Она была прохладная, приятно холодила лицо…
– Вставай, гнида наширявшаяся! – хрипел майор откуда-то издалека.
А потом кто-то ударил меня по ребрам. Наверное, ногой. Ильза? Она, она, больше некому… Всегда ее ненавидел.
Поднялся на ноги я с единственной мыслью: вломить звездюлей ненаглядной, и будь что будет. Но не успел… все исчезло в непроглядной ночной черноте, и я понял, что умер.
Вернувшиеся с того света врали: туннеля со светом в конце передо мной не оказалось. Вместо того поперек мира встала огромная стена – полупрозрачная, студенисто подрагивающая. Я понял, что оказался пред ликом Всевышнего. Ну, такой уж лик, такой уж бог-император Зоны… Серая Слизь. Это она творит все здешние поганые чудеса – и воскрешает мертвых, и убивает живых…
Огромный одноклеточный организм, позабывший, что надо делиться… Растущий и превращающий все в себя. Накапливающий бесконечные объемы информации в своей бесконечно гениальной церебровакуоли… надеюсь, я не напутал с названием…
Мне не нравилось жить во Вселенной, управляемой таким богом. Но Вселенные, как известно, не выбирают.
– Здорово, Лорд, – приветствовал меня Вседержатель. – Как сам? Давненько не видались, совсем ты запропал с радара.
Тут я вновь заподозрил, что дело нечисто… Я был готов допустить, что Вседержатель сожрал, переварил и превратил в себя Шмайсера, прежде чем воскресить в виде резервной копии. Но больно уж сомнительно, что студенистый бог стал бы заимствовать лексику и речевые обороты моего коллеги.
– Запропал… – признался я. – Похоже, немного умер… А ты-то как?
Я бы не удивился, если бы сейчас в меня выстрелила гигантская слизистая ложноножка или произошло бы что-то еще нехорошее. Если даже передо мной новая ипостась Шмайсера, кто знает, какие тараканы водятся у этой ипостаси в голове. Изрядные, надо полагать, судя по общим размерам…
– Я тут как бы Богом работаю, – подтвердил Всевышний Шмайсер мои догадки. – По совместительству. Иногда помогаю заблудшим сталкерам, а иногда – вот так существую. Размышляю над глобальными загадками мироздания.
– А кто их загадывает?
– Оно и загадывает… Мироздание, в смысле.
– Ну и как?
– Трудно… Вот сейчас бьюсь над вопросом: как во мне, понимаешь, совмещается имманентность с трансцендентностью? Как я могу быть частью Зоны и ее Творцом одновременно? Должен ли подчиняться законам мироздания, что сам установил?
– Можешь ли создать камень, который сам не сдвинешь с места? – в тон подхватил я.
– Во, во! Сечешь фишку! – обрадовался Бог-Шмайсер. – Это оно и есть, имманентность с трансцендентностью, мать их за ногу…
– Может, я что присоветую?
– Если бы ты, Лорд, знал ответы на такие вопросы… Ты бы тогда не сталкером в Зону шастал. Ты бы по улицам ходил, благодатью осиянный, а за тобой бы толпы верующих бегали… И старушки бы тебе вслед крестились, и исцелял бы ты возложением рук от самых разных болезней.
– Мне вот кажется, что ты совсем не бог, Шмайсер… – решил я высказать мучавшую меня догадку.
– А кто же? – удивилась стена Слизи.
– Ты видение моего травмированного мозга.
– Это, Лорд, махровый солипсизм. Мне, как сам понимаешь, его не опровергнуть – ни в теории, ни эмпирически. Так что думай своим травмированным мозгом что хочешь. Реальная картина бытия от этого ни на йоту не сдвинется.
– Откуда ты слова-то такие узнал? Солипсизм… Имманентность… Не полагается тебе, Шмайсер, слов таких знать.
– Навострился немного на этой работе… Однако заболтались. Давай-ка ты меня о чем-нибудь спросишь… Или попросишь о чем-нибудь. А потом отвалишь восвояси.
– Я, пожалуй, попрошу… Сделай так, чтобы Триггер действительно существовал. И чтобы его можно было выключить.
– Ну, ты, Лорд, и загнул… Ты просишь меня – вдумайся на минутку: самого меня! – отправиться в небытие, и все лишь для того, чтобы стал реальностью миф, легенда, придуманная безмозглыми сталкерами.
– Значишь, не можешь, – констатировал я.
– Могу. Но не хочу. Этот камень мне не под силу. Рад бы, но трансцендентность моего бытия не допускает.
– Ну, тогда я, пожалуй, отправлюсь восвояси… Хотя нет, вопрос один еще имеется… Ты воскресишь меня в виде резервной копии? Или этот вопрос не по твоему ведомству?