Финт давно уже ломал себе голову насчет Серендипити и брака. Официально, как Симплисити, она все еще замужняя женщина; но как говорила она сама, Господь вряд ли приложил руку к этой свадьбе, иначе Он ни за что не допустил бы, чтобы любовь обратилась в нечто настолько ужасное. Юноша спросил Соломона; старик погладил подбородок, несколько раз протянул свое «ммм» и, наконец, заявил, что любой Бог, в которого только стоит верить, с этим, безусловно, согласится. А если не согласится, то Соломон сам Ему все объяснит. Тут и Финт внес свою лепту:

– Не знаю, был ли Господь в том туннеле, но Госпожа всенепременно была.

В конце концов, думал Финт, кроме принца, который, понятное дело, будет молчать как рыба, ныне единственные свидетели злополучного брака – это Симплисити и кольцо. Но кольца больше нет, а Симплисити умерла. Так что где доказательства, что Симплисити вообще существовала? Это все тоже туман в своем роде, и в этом тумане, прикинул он, люди могут добраться до залитых солнцем горных высот.

И Финт решительно заявил:

– Симплисити была замужем. Но Симплисити мертва. Теперь у меня есть Серендипити – а она совершенно другой человек, и я намерен ей помогать. Но и я тоже стал другим человеком, и, прежде чем мы поженимся, мне нужно найти работу, причем хорошую, – а тошерство пусть остается чем-то вроде хобби. Но я понятия не имею, как искать подходящее дело.

Юноша умолк: улыбка Анджелы говорила красноречивее всяких слов, но истолковать ее Финту пока не удавалось.

– Ну что ж, – промолвила хозяйка дома, – если можно верить слухам и пересудам, я очень сильно подозреваю, юный Финт, что в вашей жизни скоро снова объявится веселый дружелюбный старичок с серебристо-седой шевелюрой, которому вдруг захочется отправить вас на отдых за границу. Мои вам поздравления, молодой человек, и вам тоже, мисс Серендипити.

На следующий день карета прибыла точно в срок, и с Серендипити на борту. По дороге Соломон, в таких вопросах, похоже, весьма искушенный, объяснял:

– Это, безусловно, частная аудиенция. Но заруби себе на носу: Ее Величество тут главная. Не заговаривай первым, жди, пока к тебе обратятся. Не вздумай перебивать и – я подчеркиваю, Финт! – не фамильярничай. Ты понял?

Часть этих поучений прозвучала, когда они уже шли по дворцу: некая часть сознания Финта непроизвольно отмечала, что в такой насыщенной целями среде он в жизни не бывал. Даже особняк Анджелы бледнел и мерк в сравнении со здешней роскошью. Комнат-то сколько! – и что за искусительная панорама для бывшего змееныша… даже думать забудь, внушал себе Финт. Да настолько вместительного мешка не найдется, чтобы унести все эти огроменные картины или роскошные кресла.

И вдруг, глядь! – еще одна комната, а в ней – королева и принц Альберт, а лакеев-то повсюду сколько, отметил про себя Финт, – ишь, застыли недвижно, как замирает умелый вор, потому что малейшее движение так легко отследить.

Финт в жизни не слышал слова «фантасмагория», но кабы знал, непременно употребил бы его, когда Соломон, во всем своем великолепии, склонился перед королевой так низко, что волосы его почти коснулись пола. Раздался легкий щелчок, повисла мертвая тишина, Соломон лихорадочно грозил пальцем Финту, но тот был вымуштрован на совесть: он шагнул вперед, сконфуженно улыбнулся королеве, обхватил Соломона за плечи, уперся коленом ему в спину – и резким усилием распрямил его. К вящему своему ужасу, Финт услышал свой же собственный бодрый голос:

– Извините, Ваш-Величество, он когда наклоняется, так его судорогой скручивает, но ничего страшного, я его мигом привел в порядок.

«Что за блестящая молодая леди, – думал про себя Финт, – и благородная такая, но это уж само собой». Она ничуть не изменилась в лице, а вот принц Альберт глядел на Финта так, словно обнаружил у себя в пижаме треску. Финт отступил на шаг, предоставив Соломону приходить в себя, и притворился невидимым; но в этот момент королева оживилась и радушно промолвила:

– Мистер Коган, я счастлива наконец-то познакомиться с вами; я о вас так много наслышана. Вам уже не больно? – добавила она куда менее королевственным тоном.

Соломон сглотнул.

– Ничего ровным счетом не пострадало, кроме моего самоуважения, Ваше Величество, и позвольте заметить, часть историй, что про меня рассказывают, – чистой воды вымысел.

– Я слыхал презанятный анекдот из уст короля Швеции, – заметил принц Альберт.

Соломон покраснел под бородой – от взгляда Финта это не укрылось – и вынужден был признать:

– Если это про скаковую лошадь в охотничьем домике, то увы, Ваше Королевское Высочество, история правдива.

– Тем не менее я почитаю знакомство с вами за великую честь, – промолвил принц. Он протянул Соломону руку; Финт бдительно проследил за рукопожатием – и распознал тайный знак масонов.

Королева, не сводя глаз с мужа, промолвила:

– Что ж, дорогой, какой приятный сюрприз для вас. – Фраза прозвучала вполне безобидно, но с небольшим нажимом в конце, давая понять всем присутствующим: эта тема закрыта. Королева обернулась к Финту: – А вы, должно быть, мистер Финт? Вы превосходно справляетесь с отъявленными преступниками, надо отметить. Весь Лондон говорит о Суини Тодде. Что за ужасный день выпал вам на долю!