– Так, ну и что? Судя по громким визгам из зала, все идет к развязке. Одно плохо, приходится сидеть здесь в этой конуре, а так хочется взглянуть на все происходящее хоть одним глазком! Благо, хоть примерочные просторные, а не величиной с туалет на дачном участке, – от нетерпения Вера переминалась с ноги на ногу, заодно обдумывая, как же ей себя подать.

– Просто выйти, типа: «Вот она я, прошу любить и жаловать!»? Тоже вариант. А, может, спеть песенку и сплясать, как на детском утреннике? Или же сразу задрать платье, прикрывая лицо, а на все остальное – пускай смотрят? – Вера подмигнула себе в зеркало.

– Нет, так дело не пойдет, на чем тогда Демьян будет зарабатывать? А, следовательно, мне нужна консультация! – Вера быстро набрала Иркин номер и, услышав возбужденный голос подруги, принялась орать в трубку, поскольку громкая музыка, льющаяся со сцены, предполагала только такую манеру разговора.

– Ир, давай быстро! Скажи мне, как там конкурсантки выходят? Что они делают: пляшут, поют, ползают? Что мне-то делать?

– Верка, слушай, ты меня хорошо слышишь? – Ирка не собиралась отвечать на ее вопрос, но вместо этого решилась, наконец, сообщить ей о Степане:

– Надомников младший здесь, понимаешь? Точно он, я сто процентов тебе говорю. Сама видела, и он меня, вроде, тоже. Правда, сейчас он со своими охранниками (двое таких конкретных быков) куда-то убежал, и, вроде, его нет в зале, но может появиться в любой момент! Так что, подруга – рассчитывай, что он на тебя будет смотреть, поэтому никаких выкрутасов с твоей стороны, а просто легкая пробежка по сцене с улыбкой, обращенной в зал, и без всяких кривляний!

– Блин!!!!!!!!!! – Вера была буквально ошарашена, – а как он здесь оказался? И что теперь делать? А я тут, как дура, полезла на сцену! Впрочем, ладно, Ир, я тебя поняла, а то вообще ничего не слышно! Но хорошо, что ты меня предупредила! Чему быть, тому не миновать! Может, так даже и лучше! Все – пока!

– Значит, Степушка-таки нарисовался! А что он здесь делает? Вряд ли это просто совпадение! – Вера лихорадочно соображала, как себя с ним вести:

– Вероятность встречи повышается до ста процентов, и нужно всеми силами постараться изобразить удивление и бешеный восторг от такой романтической случайности.

– «Сцена узнавания! Дубль первый! Мотор!» А до этого – я чисто керамическая кукла, легкая улыбка, легкий шаг, легкий же шарм и все остальное тоже легкое. И даже если не выиграю – то бог с ним! Степан сейчас важнее! – Вера поправила прическу и почувствовала, что сердце начинает бешено колотиться:

– Выйти из примерочной, потом – к краю сцены, немного поулыбаться, потом небольшой круг, как на подиуме, потом спуститься вниз и к себе – в ложу! И с неприступным видом! Да – вот так будет хорошо! Дескать, я тут просто в массовке и совершенно не претендую на узнаваемость и первый приз!

Вера сделала несколько глубоких вздохов. Неправильно будет сказать, что она не думала о встрече со Степаном. Думала и много раз представляла, как именно все это произойдет – но чтобы вот так, в этом балагане, на который ее занесло совсем случайно, а его – вообще не понятно, каким образом?

Впрочем: «Жизнь – это почти кино, и можно с легкостью относиться к ней именно так!» – Высоковский часто говорил Вере эту фразу, стараясь приучить ее к легкости и дать ей уроки мастерства. И они не прошли зря: сейчас Вера почти и не волновалась, но разве только совсем чуть-чуть.

– Да, совсем чуть-чуть! Ты спокойна, спокойна и спокойна еще раз! Выходишь, проходишь, улыбаешься, спускаешься, идешь и скрываешься – и все дела!

Внезапно музыка на сцене стихла. Слово взял все тот же конферансье.

– Уважаемые дамы и господа! Наш конкурс уже почти завершен, остался последний выход, а за ним – награждение победителя. Сейчас на сцене появится участница, которая всех нас поразила своей нестандартной внешностью! – в голосе конферансье зазвучали веселые нотки.

– Да, вот она на экране! Давайте вместе ей поаплодируем и попросим не стесняться и выбраться на свет божий из гримерной и удивить всех своим мастерским перевоплощением! И поддержите бедную девушку, ей сейчас и так нелегко, и, боюсь, без вашей поддержки мы будем долго ее выковыривать на сцену!

В зале раздался веселый дружный хохот, и громкие голоса начали радостно скандировать: «Просим, просим!»

Вера открыла дверь и переступила порог «гримерной», как ее назвал конферансье. Она была спокойна – привычка к направленным на нее кинокамерам и взглядам членов режиссерской бригады с кучей помощников сделали ее эмоциональную броню почти непробиваемой.

На лице Веры играла одна из многочисленных легких улыбок, которые она часами отрабатывала на съемочной площадке. И каждая что-нибудь да обозначала.