Шрифт:
— Серёжа, где тут распорядители? Ну, командиры?..
— А что такое?
— Когда я стоял у моста, полицейский ворчал, а потом кинулся бегом. Думаю, наряд полиции, а то и казаков пришлют. Надо предотвратить столкновение.
— А мы сейчас свернём и успеем провести митинг.
Действительно длинная живая лента свернула на левый берег Салара и вскоре, миновав развалины старых строений и остатки дувалов, остановилась. Древницкий с сыном подошли к руководителям. Одним из них был старый революционер Корнюшин. Он разговаривал с дядей Ваней.
— Разрешите вам заметить, что место для митинга выбрано неудачно.
Те вопросительно посмотрели на Древницкого.
— Это мой отец, — поспешил заявить Сергей.
— Что вы советуете? — спросил Кориюшин.
— Побыстрее отвести люден вон за тот бугор, а здесь оставить засаду. Полиция не замедлит явиться. Её надо обезоружить, тогда уж не откроют пальбы.
— А ведь это дельное предложение!.. — воскликнул Корнюшин, обращаясь к дяде Ване.
— Товарищ прав, вон полиция уже у моста, — ответил тот.
— Действуйте, товарищ Древницкий, вам поможет Сергей.
Сергей отошёл и свистнул. Моментально его окружили человек двадцать рабочих и гимназистов. Среди них была дочь полковника Багрова, бойкая брюнетка.
— Серёжа, ещё бы человек десять. Уже по мосту идут. Надо без шума…
Молодёжь по указанию Древницкого притаилась за развалинами, А за бугром уже шёл митинг. Ораторы сменяли друг друга под одобрительные возгласы рабочих.
Древницкий, окружённый десятком юношей, стоял на дороге, оживлённо беседуя. К ним быстро приближался молодой пристав, за ним шагал десяток полицейских. Поравнявшись, пристав остановился:
— Любопытствуете, господин Древницкий?
— Да вот уговариваю молодёжь заняться рыбалкой вместо митинга.
— А я с этим никак не согласна. Не правда ли, интересно послушать и понаблюдать? — Брюнетка кокетливо взглянула на пристава. Подойдя ближе, сказала:
— Ах, вы вооружены! Неужели решились бы стрелять? Или револьвер не заряжен?
Пристав, взглянув на элегантную барышню, заулыбался, щёлкнул шпорами, стал любезным.
— Долг службы. Если понадобится, будем применять оружие…
— Не верю… Для страха. Он не заряжен, покажите!
Пристав расстегнул кобуру. Молодёжь давно уже окружила полицейских, угощая их папиросами. Из-за развалин вышло ещё несколько гимназистов, рабочих.
В тот момент, когда пристав расстёгивал кобуру, Древницкий широким жестом снял свою шляпу, помахав ею, как бы освежая лоб.
По этому условному знаку началась шутливая возня. Девица быстро и ловко выхватила из кобуры пристава револьвер. Сергей мигом отстегнул его шашку, остальные с шутками и смехом обезоружили полицейских.
— Господа, что это значит? Вы не имеете права так обращаться с представителями власти… Отдайте оружие!.. Мадмуазель…
Но мадмуазель, убегая с револьвером, крикнула:
— Я пока спрячу оружие, а то сгоряча вы станете его "применять".
Молодой рабочий подошёл к приставу.
— Всё оружие в сохранности вы получите в городском саду возле сквера через… — он оглянулся.
— Через час! — крикнул издали Сергей.
Тем временем митинг закончился. Участники группами не спеша стали расходиться.
— Я не понимаю, что всё это значит? Что я скажу начальству? — лепетал растерявшийся пристав.
— Ах, поручик, — вздохнул Древницкий, — юность кипит… Вспомните, в военном училище не проделывали ли вы такие же шутки?
Поручик был смущён. Всего года два назад надел он офицерские погоны. Он вспомнил свои и других сорванцов проказы.
— Но ведь я под суд пойду! Нас обезоружили…
— Пустяки. Оружие получите через час, а начальству доложите, что при виде наряда полиции мирная демонстрация рассеялась без эксцессов. Только предупредите свой конвой, чтобы не болтали…
Пристав благодарно взглянул на доброжелательного пожилого человека и, заметив в его глазах вспыхивающие искорки смеха, окончательно смутился. Древницкий засмеялся.
— Полноте! Это весёлое приключение не станет достоянием пересудов. Порукой — моё слово. Молодые люди, — обратился он к молодёжи. — Умеете вы хранить тайны?
— Да, да! Тайны умеем хранить!
— Так вот: этот эпизод с митингом и разоружением полиции — глубокая тайна. Революционная тайна. Согласны?
— Согласны. Мы не болтливы, — раздались голоса.