Интересно, что они вообще тут забыли, ломал голову Офицер. Бандюки, выращивающие коноплю в промежутке между старой и новой границами Зоны, – вполне обыденная картина. Оттуда и до Искитима рукой подать, и плотность аномалий не такая высокая. Бердск же – совсем другое дело. Сюда и добираться-то не слишком весело, даже с таким опытным провожатым, как Бык. А уж находиться тут по несколько дней… это только кажется, что ничего страшного от пребывания в Зоне не случится. А как появится хоть какой-то намек на пресловутый синдром Руффа, тут же к Потрошителю бежишь на осмотр!

Кстати, о болячках…

Логвинов закатил штанину и коснулся красного пятна на икре. Похоже, оно стало еще больше, однако так могло лишь казаться: разубедить себя в том, что это нечто серьезное, даже после визита к Потрошителю, никак не получалось. Втемяшилась в голову дурная мысль: «Скоро, по ходу, каюк». И никак ее оттуда было не выбросить.

Впрочем, сейчас есть дела поважней, чем собственные мелкие болячки.

Игорь снова выглянул наружу.

Ходят один за другим. И просвета, конечно же, не видно.

Может быть, что-то изменится с наступлением ночи?

– Ща отолью да пойдем, – донеслось снаружи.

Голос внезапно показался знакомым. Прислонившись щекой к стенке справа от окна, Игорь смог разглядеть говорившего: лет двадцати пяти – двадцати шести, в темно-коричневой куртке, потертых джинсах и черных кроссовках, стоит себе, стену метит и тихо насвистывает под нос. Присмотревшись, Логвинов узнал в нем того самого Петруччо, с которым столкнулся у брата в квартире. А чуть поодаль от справляющего нужду бандита стоял его верный бритоголовый напарник. Этот курил, с ленцой наблюдая за товарищем.

– Ну чо, передернул? – ухмыльнулся он, когда Петруччо наконец застегнул ширинку и повернулся к нему.

– Пошел в жопу, Чира, – беззлобно бросил отмозорок.

– В жопу? Ну давай поворачивайся, – сказал бритый и осклабился, явно довольный собственной остротой.

– Самый умный, что ли? – фыркнул Петруччо. – Смотри, как накостыляю!

Резко повернувшись, он встал в позу каратиста, однако тут же сморщился и, потирая плечо, зашипел:

– Сука, до сих пор болит… ну и удар у того козла… откуда он вообще там взялся?

– Да черт его знает, – пожал плечами Чира. – Может, сосед, может, кореш. Может, родственник вообще, ну там брат, сват… да по хер. Главное, что груз доставлен по назначению, а?

– И то верно, – кивнул Петруччо. – Но плечо-то не проходит, вот косяк!

– Не скули, – фыркнул бритый. – За те бабки, что тебе тут башляют, можно и потерпеть подобную хрень…

Какая символичная встреча, подумал Офицер, провожая удаляющихся бандитов хмурым взглядом. Жаль, ничего, кроме уже известных ему фактов, из подслушанного разговора почерпнуть не удалось. «Козел» – это они, понятно, про него. «Груз доставлен» – это, как уже было сказано в эсэмэске, про Серегу. Ну а в том, что бабки тут платят немалые, Логвинов и не сомневался: уж больно вредные условия труда.

Офицер повернул голову влево, вправо, запрокинул назад. Потом, опираясь на подоконник, встал. Тело было как чужое; руки, ноги, шея – затекло все, что только можно. Слегка размявшись, Игорь уселся на прежнее место и снова уставился в окно.

Ближе к ночи проснулся аппетит. Поначалу идея поужинать показалась Игорю дикой – за окном бандиты с автоматами бродят, а он жрать собрался. С другой стороны, неизвестно, сколько еще придется сидеть в засаде, а есть хочется до того сильно, что аж желудок сводит. В принципе, неудивительно, если учесть, что в последний раз он трапезничал еще вчера.

Игорь долго взвешивал все за и против и в итоге сдался. В конце концов, лучше потратить несколько минут на трапезу, чем мечтать о ней часами, не в силах думать ни о чем другом.

Собственно, он дольше мучился – чтобы умять пару бутербродов, понадобилось от силы две минуты. Запив импровизированный ужин водой из фляги, Логвинов вернулся к наблюдению.

Собачий лай, грянувший через четверть часа, оказался для сталкера большим сюрпризом. Оглянувшись через плечо, он увидел грязного лохматого щенка. Задрав крохотную морду кверху, щенок самозабвенно облаивал чужака.

Однако напугал Логвинова, конечно, не сам лай. Гораздо больше он напрягся, когда снаружи донеслось: «Тошка! Ко мне!» – а потом повторилось, только уже громче: видимо, хозяин песика, услышав, как надрывается его питомец, отправился на его поиски…

Видимо, через минуту он уже будет здесь.

Игорь затравленно огляделся по сторонам. Прятаться было негде да и, в принципе, бессмысленно: треклятая дворняжка выдаст его с потрохами.

Значит, первым делом нужно избавиться именно от нее.