— Ты ешь как на убой, — серьезно сказал Мендоса. — Принеси мне небольшой бифштекс, Альфред. Больше ничего. И кофе.

— Да, сэр. Что-нибудь выпить, лейтенант?

— Нет, спасибо. Отвлекись от своего желудка, Артуро, и расскажи, слышал ли ты смачную сплетню о миссис Эйлин Томас из Бел-Эйр?

— А, это… Конечно. Кажется, это был последний скандал Маргарет. Хотя она совсем недавно перестала сплетничать о Розе Ларкин. Разумеется, Бетти-Лу Коул мне все рассказала. Похоже — помнишь, я тебе говорил — наша Маргарет серьезно подозревала, что Роза Ларкин подкрашивает волосы. Теперь я тебя спрашиваю, Луис. Я просто спрашиваю. Только не говори, что у людей бывают разные причины для убийства.

— Хорошо. Мы должны проверить. Мне все это нравится не больше, чем тебе. Я послал Паллисера к миссис Томас. Посмотрим с чем он вернется.

Женщина беспокойно задвигалась на больничной койке и произнесла:

— Сегодня четверг. Я знаю.

— Нет, моя дорогая, — тихо ответила милая сиделка мулатка. — Вы на пару дней перескочили. Сегодня только вторник. В самом деле.

— Нет. Четверг. Посетители по воскресеньям и средам. И ее не было. Что-то случилось, я знаю. Дженни бы пришла.

— Придет, моя милая. Помните, вы говорили, что она не сможет приехать в воскресенье, потому что…

— Я знаю, знаю. Но она бы не пропустила еще и среду. Нет… Она бы не пропустила! Что-то…

Ада Брент, заботливая сиделка, поджала губы. Она была не очень-то хорошего мнения о Дженифер Хилл. Она редко ее видела, потому что в дни для посетителей сиделки стараются, насколько возможно, не показываться в палатах, чтобы пациенты проводили все свое время наедине с семьей и друзьями. Но выглядела эта Хилл как ветреная девчонка, в ее светлой головке, наверное, одни только мужики да тряпки. Наверняка ей сказали, как близок конец. Но она не побеспокоилась прийти и провести часок с умирающей женщиной…

Ада пыталась успокоить ее, убедить, что день для посетителей — завтра. Возможно, это жестоко. Но, в конце концов, может, она не доживет до завтра. Никто не знает. Может, она умрет завтра, или в воскресенье, или через неделю.

— Вам надо сейчас отдохнуть, моя милая, — сказала сиделка. И пошла к другим пациентам.

Паллисер не появлялся примерно до трех тридцати пяти. Мендоса посвятил некоторое время другим делам, находящимся в следствии, в частности, делу Бейсона. И сообщил сержанту Лейку, что уйдет домой пораньше.

Он спустился на лифте вниз и встретил в дверях входящего Паллисера.

— Лейтенант, уделите мне минуту?

— Что-нибудь выяснил?

— Ну, не знаю, правильно ли я поступил, но я подумал… То есть, в этом деле почти все может оказаться важным. Я расскажу, что произошло. Я поехал повидать эту Томас, и — все пошло как-то странно с самого начала — я чуть не вызвал у нее сердечный приступ. Когда я представился, она просто позеленела, я думал, она собирается коньки отбросить. Почти в истерику впала — так она безумно испугалась, это было очевидно.

— Ну и дела! Из-за чего?

— Если бы я знал, сэр. Большой новый дом, просто классный, один налог чего стоит. Перед тем, как туда отправиться, я посмотрел, что у них за фирма. Брокерская контора. Основана в 18 7 2 году, где-то так. Настоящие деньги. И, по-видимому, консервативная. Хозяйка — милая маленькая штучка, если вам такие нравятся, темноволосая, с большими карими глазами, знаете — типа «пожалуйста, не обижай меня». И она до смерти боялась полицейского. Любого полицейского.

— Para que es esto? — спросил Мендоса. — Что бы это значило?

— Можно только гадать, сэр, — отвечал Паллисер. — Единственное, что бы я исключил, — это любовная интрижка на стороне. Потому что… Еще одна забавная вещь — казалось, ей дела нет до сплетен, распускаемых Маргарет или кем бы то ни было о ней и постороннем мужчине. Тут она даже не смутилась. Она все спрашивала, почему я пришел. И выглядела так, как будто думала, что я прямо сейчас поведу ее в газовую камеру. Не знаю, как мне надо было действовать, но я подумал, что смогу еще кое-что разузнать: если дело тут было в мужчине, с которым она тайно встречалась, то она могла помчаться прямо к нему. Не знаю, правильно ли я поступил, но подождал за углом, не выйдет ли она:

— Ты мой золотой, — сказал Мендоса. — Я бы сделал точно так же. И что она?

— Вышла, — ответил Паллисер. — Примерно…

— Давай-ка вернемся в офис, может, надо будет что-нибудь предпринять по этому поводу. — Он направился к лифту. — Продолжай.

— Примерно через десять минут после меня она торопливо вышла, села в новый «понтиак» и помчалась в Голливуд, как летучая мышь из ада. Я — за ней.

— Так. Куда она направилась?

Пока они ждали лифта, подошел третий человек, чихнул и сказал: