— Где ваш второй свадебный дар, Ариэлла?

Вздрогнув, опустила голову и призналась:

— На столике в спальне.

Тишина. Устав разглядывать кончики собственных туфелек, искоса взглянула на герцога — вздрогнула, откровенно ужаснувшись его тяжелого злого взгляда.

— Леди Ариэлла Уоторби, — прорычал лорд оттон Грэйд, — к моему искреннему сожалению, нам не удалось поговорить ранее о правилах вашего поведения в моем замке. Что ж, обозначу их сейчас. Правило первое — вы носите все, что я надеваю на вас. Ибо если я собственноручно застегнул цепочку кулона, значит это не просто кулон, леди Уоторби, это ваша защита!

Теперь я смотрела на оттон Грэйда с откровенным удивлением.

— Далее, — продолжил герцог, — вы должны есть исключительно в моем присутствии, ибо я, не советую снисходительно улыбаться, единственный маг высшего порядка на три тысячи миль вокруг, следовательно, способен определить любой яд.

Я бы искренне изумилась даже предположению, что госпожа Винслоу возжелала бы меня отравить, но… но герцог продолжил:

— Правило третье — если я нанял для вас камеристку, значит она как минимум боевой маг четвертого уровня, и я не рекомендую надевать что-либо не проверенное Оливией!

Вот теперь я не скрыла искреннего изумления. Однако лорд оттон Грэйд добил последним:

— И я запрещаю вам перемещаться по замку без сопровождения. Категорически запрещаю. Допустимые провожатые — господин Ирек, Оливия и я. Им обоим я доверяю как самому себе, и они оба способны противостоять любой грозящей вам опасности.

Некоторое время я в ужасе смотрела на герцога — тот глядел спокойно, но сурово и непреклонно. И почему-то, несмотря на заботу о моей безопасности, мне после услышанного стало откровенно нехорошо. А еще очень заботил вопрос:

— Прошу прощения, лорд оттон Грэйд, ни в коем случае не желая вас оскорбить, позвольте все же поинтересоваться — к остальным вашим невестам применялись те же меры безопасности?

Герцог тяжело и шумно вздохнул, но ответил честно:

— Нет.

— Нет?! — слабеющим голосом переспросила я. — Но… почему тогда… а…

Пристальный тяжелый взгляд и насмешливое:

— Ариэлла, вы первая леди, которую мне пришлось полночи разыскивать по магически активному в ночное время лабиринту замка. И это мне, а не вам, выпало спускаться в овраги, с ужасом ожидая увидеть там ваше хрупкое юное тело. И, не буду скрывать, вы единственная обозвали меня папочкой и попросили не выгонять Бусика.

Щеки запылали от стыда.

Оттон Грэйд загадочно улыбнулся и произнес проникновенно:

— Леди Уоторби, вы мне нравитесь, и я не хочу вас потерять.

Несколько мгновений я смотрела на герцога широко распахнутыми глазами, затем стремительно развернулась, и торопливо пройдя через спальню, попыталась открыть двери. Раз, второй, третий… Я…

— Заперто, Ариэлла, — произнесли надо мной.

Совсем близко. Настолько, что я побоялась бы обернуться, даже разверзнись передо мной Гиенна Огненная. И, несмотря на слова лорда, я продолжала безуспешно рвать дверную ручку, в надежде сбежать и как можно дальше!

— Страшно? — голос теперь звучал издевательски, а ручка никак не желала поддаваться.

А в следующее мгновение случилось то, что заставило замереть на месте — руки лорда оттон Грэйда скользнули по моей спине, обосновались на талии, и медленно начали подниматься вверх.

— О, господи, прекратите! — крик вырвался сам, прежде чем я осознала это.

Тихий смех и ироничное:

— Все так ужасно, Ариэлла?

Меня била мелкая дрожь, сказать что-либо, я была уже не в состоянии, а герцог… Лорд оттон Грэйд вдруг властно развернул меня, прижал спиной к двери, и, нависнув так, что его лицо оказалось ужасающе близко, зло произнес:

— Очень надеюсь, что вы действительно испугались, Ариэлла, и, как минимум, начнете опасаться вызвать мое неудовольствие. Потому что именно эта спальня, леди Уоторби, станет вашим наказанием при малейшем нарушении правил, о которых я вам поведал.

Я перестала дышать, в ужасе глядя на герцога, он же, с улыбкой, добавил:

— И в следующий раз, Ариэлла, разговоров не будет, — его ладонь поднялась, пальцы коснулись моих губ, и лорд Грэйд выдохнул: — Надеюсь, мы поняли друг друга?

Сжавшись, я продолжала смотреть на последнего представителя военной династии оттон Грэйд, не в силах ни отвернуться, ни пошевелиться, ни ответить. Тело сковало от ужаса, я едва могла дышать.

— И последнее, — уголки его рта изогнула злая ухмылка, — если вы еще раз посмеете отказаться от ужина, мне совершенно плевать по какой выдуманной причине, я приду в вашу спальню, свяжу ваши ручки, и накормлю лично. И я не гарантирую, леди Уоторби, что после этого оставлю вас спать в одиночестве.

Вздрогнув всем телом, я сглотнула, и едва слышно потрясенно произнесла:

— Вы же… вас же… вы же не извращенец!

Его улыбка была достойна полотна церковного художника, для отражения истинной сущности лукавого, и именно с этой улыбкой, герцог выдохнул мне в лицо: